Миллион миль - [32]

Весь день мы шли на юг, чего-то ожидая. Мы слышали о проходе французских эсминцев через пролив, и мы знали, что у мыса Спартель они повернули на юг вдоль африканского берега. Существовала определенная опасность, что под немецким давлением правительство Виши готовится устроить нам какую-то пакость.

И все-таки им разрешили пройти.

Мы легко поднимались на длинную и медлительную атлантическую волну. Тяжелые корабли величественно кивали, задирая носы, когда накатывала волна, поднимая при ударе сверкающее облако брызг. Снисходительные поклоны морю были свидетельством его беспомощности и скрытой мощи кораблей.

А затем, когда солнце уже коснулось горизонта, мы своим асдиком обнаружили подводную лодку. Отдаленная угроза сразу превратилась в реальную опасность.

С лихорадочной поспешностью на фалы взлетел вымпел, означавший «Установлен контакт». Мы круто повернули, и цель оказалась у нас прямо по курсу. Она была очень близко. Мы даже не могли провести правильную атаку. Пройдя над этой точкой, мы сбросили одну глубинную бомбу. Даже одна бомба может удержать лодку глубоко под водой, помешав ей атаковать большие корабли.

Мы с тревогой следили за «сундуками». Это было обоснованно, так как они находились в большой опасности. В любую секунду могла появиться белая пенистая дорожка, которая означала идущую торпеду.

В эту секунду мы увидели на фалах флагмана ответный сигнал. Когда за кормой у нас вырос водяной горб взрыва бомбы, мы увидели, что линкоры повернули «все вдруг». Их медлительный и величавый поворот тянулся, казалось, целую вечность.

Однако это было обманчивое впечатление. Они развернулись очень быстро, настолько быстро, что их кильватерные струи сломались буквально под прямым углом, когда они развернулись кормой к нам. Это был срочный поворот. Мы следили, как наши товарищи в охранении повторяют маневр линкоров. Резко выросшие носовые буруны, показали, что скорость увеличена. Из-под форштевней эсминцев разлетались каскады брызг.

Все это время наш асдик подсказывал нам, что опасность из глубины никуда не пропала, она здесь, она рядом. Мы тоже развернулись и подняли на мачту другой флаг, который затрепетал в небе у нас над головами. «Атака».

И мы ринулись вперед, словно гончая за добычей. «Файрдрейк» имел определенную репутацию, и ее следовало поддерживать. Среди команды не было ни замешательства, ни волнения. Хладнокровные действия моряков показывали, что они знают, что и как делать и полностью уверены в своих силах.

Последовал торопливый и бессвязный диалог между гидроакустиком и командиром, после которого прозвучали роковые слова: «Огонь!» Грохнули бомбометы, и в воду полетела серия глубинных бомб.

Я следил, как они кувыркаются в воздухе и падают в воду. А затем мы все уставились на пока еще мирное море. Я увидел, как его поверхность дрогнула и подпрыгнула.

Далеко позади нас силуэты линейных кораблей стали совсем крошечными. Они уходили прочь от опасности.

Мы медленно кружили на месте, продолжая охоту. Но чувствовали мы себя не лучшим образом. Где-то в бурлящей воде гидроакустический контакт был утерян, и нам предстояло заново искать подводную лодку.

А затем на линейных кораблях, которые уже ушли довольно далеко на юг и больше всего напоминали детские модели, а не реальный боевой флот, замигала яркая точка. Прожектор звал нас обратно. Мы полным ходом помчались догонять эскадру.

Наступила ночь. Так как у западного побережья Африки пока не случилось то, что должно было случиться, мы рассеялись по всему морю.

Это были ночные учения. 3 эсминца были выделены из состава охранения и отосланы прочь, чтобы затеряться в темноте. Затем они должны были вернуться и провести «ночную торпедную атаку». Мы ушли на юг, а потом в назначенное время повернули навстречу эскадре. Это была игрушечная война, но где-то рядом за горизонтом нас могла ждать вполне реальная опасность. Поэтому вахту следовало нести с удвоенной бдительностью, чего нельзя было добиться во время учений мирного времени.

Орудие «В» было заряжено осветительным снарядом. Мы слышали звяканье орудийных элеваторов, которые подавали снаряды к орудию, расположенному прямо перед мостиком. Все это время мы старательно вглядывались в темноту.

С прожекторной платформы пришел рапорт: «Прожектор готов, закрыт шторками». Все было готово. Напряженность стремительно нарастала.

А затем внезапно, без всякого предупреждения прожектор вспыхнул, как огненный меч и ударил в борт большого корабля на правом траверзе у нас.

Тут же мелькнули вспышки выстрелов. Прежде чем разорвался осветительный снаряд, мы обнаружили завесу охранения. Затем по правому борту показались новые цели. Орудие «В» непрерывно гремело, выпуская снаряд за снарядом.

Осветительные снаряды рвались в небе впереди нас, разбрасывая полосы света. Море, которое недавно было совершенно темным, превратилось в полированное серебро. Ночь заполнил грохот орудий, замелькали вспышки выстрелов. Мы увидели в их свете серебристые силуэты кораблей, которые внезапно зашевелились и пропали. Мы услышали ответный грохот их орудий.

Атака завершилась. Она не удалась.