Миллион для гения - [8]

– Нет? – удивился он.

– Нет, – улыбнулась она, – только ты и я.

Он протянул руки и взял ее за талию. Она не возражала, окинув его удивленным взглядом. Его словно ударило током. Это была его Галя, но… это была не она. Теперь нельзя было так просто к ней прикасаться! А глаза ее говорили о том же:

– Нельзя. Я другая. Нельзя. Выбрось свои джинсы, надевай один из этих костюмов, и ты станешь одним из нас. Ты будешь достоин!

– Добро пожаловать в наш Клуб, – эхом вторил голос старичка, который куда-то исчез, да и был ли он, вообще, старичок этот?

Костюм не давил, не стеснял движений, был невесомым. И Леонидов вдруг почувствовал, как меняется осанка, меняются мысли, желания. Не может какая-то одежда, тряпка, так подействовать на него! Может! Он видел другое выражение своего лица в огромном зеркале. У него была другая судьба, другая жизнь.

– Экшен! – вспомнил он.

– Это вам не детские игры!

– Добро пожаловать Клуб!

– Да, не детские, – подумал он и, теперь, не отрываясь, смотрел на нее, на свою Галю. Нет, не на Галю, на женщину, которую он никогда не знал. И вдруг невероятное желание охватило его – снять с нее… Нет, сорвать это черное платье. Разорвать его на куски, на длинные лоскуты и наброситься со звериной яростью на то, что оно скрывало, что было столько лет ему знакомо, но чего он, оказывается, никогда не знал. Просто смотрел другими глазами… Неужели нужно надеть какую-то тряпку (волшебную тряпку, – шептал голос старичка рядом), чтобы потом возникло такое варварское чувство? Она тоже неистово глядела большими горящими глазами, чувствуя и понимая его. Невозможно так желать женщину, которую знаешь уже целую жизнь! Такого не бывает!

– Добро пожаловать в Клуб, – шуршал где-то рядом старичок.

– В дьявольский Клуб! – очнулся он, приходя в себя.

– Дьявольский фантик! Фантастическая обертка!

6

А сейчас они заходили в просторный офис, который находился в огромном здании в самом центре города и даже в самом центре страны. Галя, наконец, определилась с издательством и после коротких телефонных переговоров привела его сюда. Это было одно из самых крупных издательств, которое «держало» большую половину книжного рынка. В душе пело, в душе ликовало неистребимое желание быть напечатанным и, наконец, лежать во всех книжных магазинах, в переплете, в словах и мыслях, помещавшихся в его книгах. Он смотрел по сторонам: кабинеты, коридоры, стеллажи. Книги… книги… запах книг… Волшебный аромат… Обложки, иллюстрации… Это же настоящее издательство, это Храм книг! Здесь их придумывают, печатают, издают. Потом они широкими реками растекаются по магазинам, попадая в руки людей, где бы те ни находились: в квартиры и офисы, в метро и на скамейки в парках, в школы, самолеты и поезда. Они разлетаются, неся в себе мысли и сокровенные фантазии, образы и мечты, не сбывшиеся в жизни, но написанные так ярко, что кажется, они уже твои. И жизнь твоя не придумана, а как в сказке, как на страницах романов. И все это рождалось здесь – в настоящем Храме книг…

– Пришли, – сказала она, уверенно пнув ногой какую-то дверь.

Человек, сидевший перед ними, оказался достаточно молод и лыс, энергичен и приветлив. Его спортивную фигуру неприхотливо облачал пиджачок… пиджак… тот самый… оттуда! И они, эти два человека в пиджаках, встретились как добрые друзья. Еще не успели познакомиться их хозяева, не успели поговорить, но клубные пиджаки уже приветствовали друг друга, словно приглашая этих двоих… троих не тратить время на пустяки, и просто пожать друг другу руки.

Наконец, он очнулся от этих мыслей, а Галя уже какое-то время обсуждала договор:

– Я хочу, чтобы не возникло в дальнейшем никаких разночтений, – говорил лысый издатель. – Давайте сразу порешаем все вопросы и начнем работать.

– Почему вы не платите автору аванс, а предлагаете деньги лишь с продажи тиража? – возмущалась Галя, листая договор.

– Нормальная практика, – весело сопротивлялся издатель. – Мы еще ничего не заработали, чем же нам платить? Тираж продается, и только после последнего ушедшего экземпляра я выплачиваю всю сумму гонорара.

– Но последний экземпляр может быть и не продан, – продолжала она. – Его вообще могут не продавать или делать это годами, и тогда автор не получает ничего?

– Вы хорошо подготовились к встрече, – засмеялся издатель, – вы правы, некоторые издательства имеют такую практику. Но это обыкновенное мошенничество, мы так не работаем. Мне интересно допечатывать, увеличивать тиражи, выжимая из них максимальную отдачу.

Услышав это, Леонидов посмотрел на Галю, ему стало неудобно за нее. Зачем она начинает разговор с подозрений, когда эти люди печатают книги… Книги! Не колбасу, не кирпичи! Неужели она не понимает, что они не способны на такие поступки? Здесь такое невозможно! Здесь это неуместно!

– Хорошо, я готов выплачивать процент от продаж частями и ежемесячно, – согласился издатель.

Галя победно на него посмотрела.

– Но, вы должны четко соблюдать эксклюзив, – продолжил он.

– Что это значит? – спросила она.

– Там написано. Договор заключается на пять лет, и в течение этого времени вы имеете право печататься только в моем издательстве. А книги, которые мы берем в работу, поступают в нашу собственность навсегда, и вы теряете на них права.