Милицейские были - [2]

— Встретился со своими коллегами. По такому случаю и выпить не грех. Знакомьтесь, пожалуйста.

У стола стояли двое. Один — смуглый, с худощавым, веселым, все время улыбающимся лицом; другой — круглолицый, с узкими щелками глаз. Они почтительно пожали руку женщине, уступая ей место за столом. Все наперебой подкладывали в тарелку, намазывали хлеб маслом, икрой. Первый тост доктор наук провозгласил за свою хорошую знакомую труженицу Ольгу Сидоровну. Затем пили за здоровье доктора.

Когда в голове зашумело, появилась смелость, словоохотливость, и Карпухина даже тост провозгласила:

— Я простая рабочая, никогда не бывала в таких высоких компаниях… Вам желаю добра, успехов в науке…

Мурлыкин-Азовский поспешил перебить ее:

— Что там мы! Вы, труженики, производители всех богатств… Вам честь и слава!

Коллеги ученого изучающе смотрели на Карпухину, отчего она смущалась. На ее груди сияли ордена и медали. Ее старый знакомый буквально не давал никому говорить, играл, что называется, первую скрипку в их задушевной беседе. Один из коллег начинал говорить что-то о легковых автомашинах, другой жаловался, что в их краях никак нельзя купить себе «колеса». Доктор переводил все в шутку: в жизни все желания сбываются, только бы настойчивость была…

Доктор проводил гостью, усадил ее в такси, отправил домой с подарками для внуков и вернулся за стол. Продолжался разговор уже более откровенный.

— Все улажено. Считайте, что автомашину вы уже имеете. И навар небольшой запросила.

— Какой?

— Об этом после, когда машину получите. Завтра к ней в управление снабжения к одиннадцати утра нужно явиться. Она там главный человек. Оплатим стоимость — и на базу. Это уже проверено…

Было 11 часов утра. В длинном коридоре управления снабжения толпились люди. Одни группами стояли, разговаривали, другие прохаживались, видимо, ожидая решения своих каких-то вопросов. На появление трёх мужчин никто не обратил внимания. Один из них чувствовал себя здесь свободней и смелей всех остальных. Его даже принимали за работника управления. Он подходил к людям, здоровался. На круглом лице добрая улыбка. Жесты, манера держаться внушали доверие. Его «коллеги» несмело топтались у стенки, с интересом смотрели на своего влиятельного покровителя.

Он подмигнул им веселыми глазами и скрылся за массивной дверью.

«Коллеги» долго ждали и не зря. Мурлыкин-Азовский появился из той же двери. Кивком головы он пригласил своих «коллег» в уголок, тихо сказал:

— Все в порядке. Давайте деньги, оплачу стоимость и — на базу за получением автомашины…

Деньги уже были подготовлены, сложены стопкой и завернуты в газету. Один из «коллег» вынул из кармана сверток, передал его Мурлыкину-Азовскому, который сразу же снова скрылся за дверью. Спустя десять минут он вышел.

— Вот документы. Быстрей на базу, получайте машину и — к гостинице. Я вас там буду ждать. Тогда отблагодарим этих… — Он кивнул в сторону двери, откуда только что вышел.

Счастье было так велико, что оба «коллеги» просияли и, ни слова не говоря, ушли по адресу, указанному в документе:

«Директору базы техснаба «Главюжруда»

т. Надеждину И. С.

ул. Вишневая, 75

В соответствии с нарядом от 20 октября 1972 года за № 274 и разнарядкой «Главюжруда» от 5 ноября 1972 года за № 45, порядковый номер № 9, выдайте автомашину ГАЗ-24 т. Хайбарову с оформлением на него всех документов на данную машину. Стоимость ГАЗ-24 полностью оплачена в главном управлении по картотеке № 3. Одновременно выдайте ему запчасти, помимо положенных к ГАЗ-24, с оплатой их стоимости в бухгалтерии базы.

Начальник главного управления И. С. Благоверов

Главный бухгалтер А. Н. Сенинников».

«Коллеги» прочитали документ, и у обоих дыхание сперло от радости. Шуточное ли дело: давняя мечта — своя легковая автомашина — сбывалась…

* * *

«Никак не пойму я природу этих мошенников, на что надеются: перспектива-то — арест, следствие, суд и снова за решетку. Годами в заключении, а выходят — снова за свое, обманывают людей», — думал инспектор уголовного розыска после прочтения ориентировки о розыске Мурлыкина-Азовского.

Плечистый, с редкими усиками и коротко остриженными волосами, сидел он на подоконнике, держал в толстых пальцах лист бумаги с мелким типографским шрифтом и с большим портретом в центре. В углу листа виднелась наискось написанная синими чернилами резолюция начальника милиции: «Тов. Гуреев, принять меры розыска». Резолюция написана давно. Поскольку Гуреев имел «свою» работу, то на эту ориентировку не обратил особого внимания, положил ее в сейф. «Необязательно же разыскиваемый появится в нашем городе, где-то другие его задержат», — думал он. А вчера вечером последовал звонок из уголовного розыска области с требованием доложить о проведенных розыскных мероприятиях. Докладывать оказалось нечего. Еще не было продумано и таких мероприятий.

Размышления Гуреева прервал дежурный офицер. Он, приоткрыв дверь, просунул голову в фуражке с кокардой, сказал:

— Жалобщики пришли, прими их…

Как только скрылась голова дежурного, в кабинет вошли двое. Вернее, они не вошли, а как-то боязливо протиснулись боком через полуоткрытую дверь, остановились у самого порога. Оба как будто сговорились, прижали свои фуражки к животам, переминались с ноги на ногу. Вид их был такой жалкий, что Гуреев отодвинул в сторону бумаги, уставился на них удивленным взглядом.