Мила 2.0 - [110]

— Эй, вы! — окликнула я женщину, показывая на нее пальцем. Я нагнулась и вытащила из кроссовки две двадцатидолларовые купюры и десятку.

— Я дам вам пятьдесят долларов за вашу одежду. И мою одежду тоже можете забрать. — Я посмотрела на себя. Моя футболка была вся в ярко-красных пятнах.

Мамина кровь.

Горло снова сжалось, а перед глазами всплыл ее образ. Бледное, застывшее лицо, глаза, которые закрылись навсегда. Как она могла вообще подумать, что я смогу жить без нее?

Я обхватила изумрудный кулон, который до недавнего времени носила мама. Я вспомнила, что она тоже так делала, и каким-то образом ощущение прохладного камня в ладони успокоило меня.

— Футболка немного грязная, но…

Мне даже договаривать не пришлось — женщина встала и начала расстегивать пуговицы на своей грязно-бежевой кофте. Ее взгляд был прикован к деньгам, словно в них было ее спасение.

— А для меня деньжат не будет, а, девочка? — Ко мне подобрался мужчина за тридцать, с гнилыми зубами и дрожащими пальцами, желтыми от табака.

Когда он потянулся к деньгам, я перехватила его руку и сжала достаточно сильно, чтобы дать понять, что это не шутки, но не настолько сильно, чтобы навредить ему.

— Это не для тебя. — При этом я даже не посмотрела мужчине в лицо.

Он охнул от боли и отскочил, как только я его отпустила. Остальные забормотали между собой, но подходить больше никто не стал. Вот и хорошо. У меня не было ни времени, ни желания отбиваться от этой кучки наркоманов.

Женщина кинула мне свою кофту. Спереди на ней было большое коричневое пятно, и от нее пахло застарелым потом. Но вариантов у меня пока особо не было, да и капюшон мог пригодиться. Каждая такая мелочь подводила меня немного ближе к достижению моей — маминой — цели.

Я повернулась к ним спиной, чтобы переодеться, уверенная, что услышу, если кто-то станет приближаться. Кофта была длинной, доходила до самых колен, так что я сняла штаны, а женщина в это время сняла свои — это были рваные черные джинсы.

Пахло от них не лучше, чем от кофты; честно говоря, даже хуже. Но я натянула их, стиснув зубы. Брезгливость для андроида — непозволительная роскошь. Джинсы болтались на бедрах даже после того, как я их застегнула, но полностью не спадали. Сойдет.

Я натянула на голову капюшон, заправляя под него волосы. Может, издалека мне даже удастся сойти за парня.

— Вот, возьмите, — сказала я, протягивая женщине деньги.

Ее лицо сморщилось, когда она одарила меня широкой улыбкой, демонстрируя две дырки от недостающих зубов. Но женщина не произнесла ни слова, только молниеносно схватила деньги и затолкала их под свою новую футболку, словно боясь, что я могу передумать.

Бросив взгляд через плечо, я увидела, как воды Потомака заблестели под первыми лучами медленно восходящего солнца. Мне и правда хотелось передумать, но это никак не было связано с деньгами. Собравшись уходить, я подошла к мужчине, который попытался вытрясти у меня денег, и до сих пор смотрел на меня с опаской.

— Держи, — сказала я, вкладывая ему в руку десятку. — В следующий раз не хватай без спроса. — Мне почему-то показалось, что мама бы это одобрила.

И я двинулась вперед быстрым шагом, пригнув голову и засунув руки в карманы. Обратно в город.

Пройдя один квартал, я увидела красный велосипед, пристегнутый к забору. Мысленно извинившись перед владельцем, я скрутила замок и запрыгнула на велик. Так будет проще оторваться от преследователей. Плюс они будут разыскивать кого угодно, но только не одинокую фигуру на велосипеде.

Я крутила педали, пригнув голову, но посматривала по сторонам, на случай, если на дороге появится черный внедорожник или любая другая машина, пассажиры которой будут излишне заинтересованно разглядывать других водителей. Через несколько кварталов я остановилась возле минимаркета.

Коснувшись двери, я вспомнила последний минимаркет, в котором я успела побывать — рядом с мотелем. Это было не так давно. Но тогда мама была еще жива.

Я ощутила резкую боль в сердце, а потом меня охватило странное оцепенение, которому я была почти рада. Забежав в магазин, я купила одноразовый мобильник и стаканчик слаша[11] — опять-таки для маскировки.

Расплатившись, я направилась к стоявшей неподалеку телефонной будке. Вдали, на фоне светлеющего неба, высился Мемориал Линкольна, его широкие белые колонны и огромный прямоугольник крыши смотрелись величественно и мощно. Авраам Линкольн, освободитель рабов. Авраам Линкольн, убитый за свои убеждения.

Я оглядела улицу в поисках преследователей.

Угрозы не обнаружено.

Повернувшись к таксофону, я сняла трубку и набрала номер. А потом стиснула трубку так, словно от нее зависела моя жизнь.

Через три гудка в телефоне раздался его голос:

— Алло?

— Хантер?

— Мила? Это ты?

Я закрыла глаза. Просто невероятно, насколько я соскучилась по этому низкому голосу. Какой бы качественной ни была моя память, воспоминания не могли сравниться с реальностью.

— Я. Послушай, у меня нет времени объяснять, но… мне нужна твоя помощь. — Я сжала губы. Если он откажется, на этом всё. С этого момента я останусь сама по себе.

Стоило этому страху появиться, как его тут же прогнал ответ Хантера.