Микстура от разочарований - [47]

Неизвестно, как бы повел себя мистер Коул в дальнейшем, если бы Бобби с обычной своей прямотой не сказала его сестре Дженни, чтобы она вразумила брата и предостерегла его от возможности попасть в неловкую и неприятную ситуацию, так как мисс Мэйвуд не рассматривает его в качестве жениха.

Этот день рождения остался для Сары всего лишь еще одним балом, каких так много уже было и еще наверняка будет. Она против воли сравнивала его с праздником по случаю своего восемьнадцатилетия, как делала это и в прошлом году. Тогда Артур тоже отсутствовал, его путешествие продлилось дольше ожидаемого, и Уэвертон отправился с континента прямо в университет. Но из Германии он прислал Саре прелестную фарфоровую скульптуру, изображающую группу кавалеров и дам за игрой в карты, сопроводив подарок длинным письмом со множеством шутливых замечаний и занятных наблюдений об увиденном в чужих странах. Сара целых две недели пребывала в состоянии радостного волнения — Артур не забыл о ней вдали от дома, он опять старался выбрать подарок, который бы подходил только для нее. Две из сидящих за карточным столиком девушки напомнили ему дорогих сестер, именно поэтому он выбрал эту безделушку среди всех возможных.

Теперь же скульптурная группа стояла на камине в комнате Сары в доме мистера Фоскера, где она почти не появлялась, а кулон с жемчужной лилией был надежно заперт в шкатулку. Сара не желала видеть эти милые вещицы из боязни начать проливать слезы каждый раз, как брошенный на них взгляд напомнит о дарителе.

Супруги Ченсли уговорились не обсуждать при Саре новости об Артуре. Часть лета он провел в Уэймуте, затем погостил у друзей в Шотландии, а осенью намеревался обосноваться в Лондоне и попробовать свои силы на дипломатическом поприще. Дальний родственник лорда Уэвертона готов был оказать юноше протекцию, хотя сам лорд Уэвертон предпочел бы видеть сына дома, прилежно вникающим в тонкости управления большим поместьем. Но молодому джентльмену надобно испытать себя — так принято думать в наше время, и отец и мать будущего лорда отнюдь не стремились стеснять его свободу, уверенные, что в положенный срок Артур вернется и уже не захочет уезжать. Так поступали все его предки, так поступит и он.

Сара не представляла, как переживет осень с ее затяжными дождями и тягостными мыслями, но помощь пришла с неожиданной стороны.

В октябре миссис Фоскер надлежало разрешиться от бремени, и мистер Фоскер, озабоченный предстоящими переменами в своем семейном укладе, не сразу вспомнил о пришедшем некоторое время назад письме от семейства, арендующего поместье Мэйвудов.

Эммерсоны знали, что его владелице в будущем году исполнится двадцать один год и, вероятно, договор аренды будет прекращен, так как молодая леди захочет вернуться и жить в собственном доме с компаньонкой, а может быть, к тому времени уже выйдет замуж. Доктор Стоун, исправно переписывающийся с Сарой, внес свою лепту в формирование у Эммерсонов правильного представления о мистере Фоскере, и добросердечные люди решили пригласить мисс Мэйвуд погостить у них, чтобы заново узнать родной дом, оставленный ею в очень юном возрасте. Дядюшка Эндрю счел приглашение весьма своевременным: молодой леди полезно побыть вдали от Сент-Клементса до тех пор, пока жизнь Фоскеров не войдет в новое русло.

Комната Сары могла понадобиться для сиделки или няньки, и отъезд девушки пришелся бы очень кстати. Учитывая, как редко мистер Фоскер давал себе труд озаботиться делами племянницы в последние шесть лет, его желание избавиться от нее сейчас нельзя было назвать иначе, как проявлением черствости и эгоизма. Он долгое время разделял надежды Сары на брак с младшим Уэвертоном и теперь испытывал разочарование, что заметно сказалось на его манере обращения с племянницей.

У Эммерсонов, кажется, имелся сын или кузен подходящего возраста, и дядя подумал, что Саре будет полезно знакомство с ними. Что касается поместья Мэйвудов, мистер Фоскер не собирался ничего менять до тех пор, пока является опекуном мисс Мэйвуд, даже если она выйдет замуж до истечения срока его полномочий.

— Подумай, Сара, осенняя охота, балы, жаренная на вертеле дичь! Как ты можешь оставить все это? — убеждала Бобби, не желавшая расставаться с подругой.

— Милая, я столько лет не была дома! Мне так хочется увидеть его, посмотреть, такой ли он большой, как мне помнится, или это я была слишком мала, чтобы оценить его истинные размеры! Побывать на могилах родителей, в нашей церкви, поговорить с доктором Стоуном… Ты должна понять, Бобби! — оборонялась Сара как могла.

И Роберта уступила. В конце концов, эта поездка занимала нынче все мысли Сары, румянец вернулся на ее щеки, глаза прояснились, и девушка уже не выглядела бледной тенью самой себя.

— Хорошо, мне придется отпустить тебя, — вздохнула Бобби. — В ноябре мы с Джеффом немного погостим у его тетки в Линкольншире, а затем приедем и заберем тебя, чтобы отправиться в Италию. Заодно ты покажешь мне дом, где провела детство.

Таким образом, все устроилось наилучшим образом. Сара и не представляла сперва, как благотворно повлияет на нее эта поездка. Заново открывать знакомые места, встречаться с соседями, помнившими ее маленькой девочкой, пройтись по дому и вновь выглядевшему ухоженным саду… Это чудесно!