Мико - [24]

Первобытный пульс рока, исполненный ярости, агрессии и вожделения, горячил ее кровь как алкоголь; воздух был синим от дыма, фигуры танцующих напоминали храмовых монахов, зажигающих ритуальные светильники в память по умершим. Ей казалось, что она преследовала тигра, движущегося мягкими прыжками. Это притягивало и пугало ее. Потому что она проследила свои вырвавшиеся сексуальные чувства до того момента, когда кружила голодным шакалом вокруг Николаса Линнера. Его образ, вновь вызванный в лабиринтах экзотического “Дзян-Дзяна” заставил ее сердце бешено колотиться. Снова задрожали мускулы на внутренней стороне бедер, и она ощутила могучее желание подойти к нему.

Опять, как тогда в ночном клубе, ее пальцы дотронулись до вспыхнувшей щеки, будто бы для того, чтобы убедиться, что она на месте. Но это состояние длилось недолго. Непонятная самой себе, она должна была бы в первую очередь подружиться с собой. Ей никогда не удавалось сделать это... раньше. Перед лицом следующего рождения она поклялась себе, что постарается. Но сначала — завершить дело, касающееся Николаса Линнера. О да! Касающееся его...

Глаза Акико широко раскрылись. Сато и Ёко слились в единое целое. Складки кимоно обвивали их двигающиеся тела подобно морским волнам, накатывающимся на берег, скрывая и обнажая одновременно.

Их порывистое дыхание долетало до нее, подобно крику чаек, притягивая, приглашая стать третьей, все сильнее распаляя ее желание.

Она увидела упругий член Сато — сильную, багровую плоть, вздрагивающую под поглаживающими движениями девушки, прикрывшей глаза от удовольствия. Мягкие груди Ёко расплющивались о твердые ладони Сато. Его голова опускалась все ниже и ниже, пока наконец раскрытыми губами он не коснулся внутренней стороны горячих девичьих бедер.

Бессознательно Акико подалась вперед и буквально задохнулась, увидев, как язык Сато заиграл, лаская Ёко. Струйка горячего пота скользнула змейкой по спине и впиталась в кимоно отметиной вожделения. Ее ладони плавными движениями коснулись разведенных бедер.

Теперь вместо кончиков своих пальцев Акико ощущала ласкающий язык Сато, совершающий сводящие с ума движения по влажным бедрам Ёко: его руки двигались под ее коленями, поднимая ноги.

Бедра Ёко, бедра Акико. Не было различия в ощущении прикосновений. То, что с ней сделали, не испортило шелковистой кожи. Но она понимала: если Сато увидит скрытое там, на внутренней стороне, он может отменить свадьбу, а этого она не могла допустить. После... что ж, тогда у него не будет иного выбора, кроме как принять ее такой. Губы Сато двинулись выше, к черным завиткам, покрывающим высокий лобок Ёко. Акико увидела, как ноги девушки задрожали от возбуждения и приближающегося оргазма. Сато погрузился во влажную жаркую плоть, и Ёко откинулась головой назад, тонкие жилки на шее напряглись, губы раскрылись, обнажая зубы. Ноги ее непроизвольно дрожали.

И, пока Акико наблюдала за этим, умелые пальцы ее раскрывали ее собственные складки нежными круговыми движениями, синхронными с движениями головы Сато. Она чувствовала его, но этого было недостаточно, ей нужно было больше. Возбуждение омывало ее подобно каплям дождя. Она молила о вихре, цунами, который бы поднял ее ввысь и бросил в объятия экстаза.

Но он не приходил, и она стала сильнее нажимать пальцами, углубляясь в мягкие складки, раздвигая их, сильнее нажимая на клитор.

Сато поднял голову. Грудь его вздымалась, как у быка. Его мощное мужское тело нависло над хрупкой женственной Ёко, загораживая ее от рассеянного света, отбрасывая тень, которая казалась каким-то странным гримом на ее лице.

Она тянула его выше, пока ей не осталось ничего другого, как выгнуться вверх и бросить свое тело на его, резко оторвав свои бедра от футона: дыхание вырывалось из нее громко и торопливо, груди ее дрожали от переполняющих ее чувств.

Как желала Акико ощутить то же самое: прилив, зарождающийся вдали, бушующий, врывающийся в нее из необъятных глубин моря, накрывающий ее покрывалом ночи, стирая все мысли, всю боль, все воспоминания — мгновенным потоком вибрирующего удовлетворения.

Сато опускался навстречу яростным движениям Ёко, прикосновения их бедер пылали жаром. Горячий пот Сато капал, стекая по содрогающемуся телу девушки.

Она начала вскрикивать, обхватив его руками, тянула его на себя, так что Акико показалось, что еще чуть-чуть — и он раздавит ее своей массой. Ритмичные выдохи участились, движения их тел стали резкими.

Ёко выплескивала свое возбуждение сильными длинными стонами, лицо ее напряглось. Руками она сжимала мускулистые ягодицы Сато, заставляя его погружаться в нее еще глубже.

— Кончаю, кончаю... — кричал срывающийся голос Ёко. Акико страстно желала этого, этого освобождения от сжимающего ее напряжения, стянувшего бедра и живот. Ее мышцы одеревенели, их терзала рычащая боль, как всегда в такие моменты. Она закусила нижнюю губу, чтобы сдержать крик. Сердце ее стучало, угрожая сорваться с места и взорваться в сдавленном горле.

— Пожалуйста, — простонала она про себя, — пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста...

Хотя сначала она чувствовала сильнее, чем когда-либо, хотя и подумала, что, может быть, на этот раз к ней придет долгожданное освобождение, эта ночь оказалась такой же, как и все остальные. Она слышала звериный рык Сато, когда он выстрелил горячим огнем в сжавшуюся глубину Ёко.