Мик Джаггер - [8]

К рождению его младшего брата Кристофера в 1947 году семейство уже поселилось в доме 39 по Денвер-роуд — в одном из оштукатуренных домов на изогнутой улице в западном, привилегированном районе Дартфорда. Джо бросил ежедневный надзор за тренировками и пошел на административную работу в Центральном совете по физической культуре — конторе, отвечавшей за все любительские спортивные организации Великобритании. Он был прекрасный легкоатлет, но особую страсть питал к баскетболу — казалось бы, сугубо американскому спорту, в Великобритании, однако, распространенному с 1890-х. С точки зрения Джо, превыше всего ценившего спортивный и командный дух, не бывало на свете игры, которая воспитывала бы этот дух лучше баскетбола. Он часами бесплатно тренировал и наставлял будущие местные команды, а в 1948 году создал первую баскетбольную лигу графства Кент.

В начале «Анны Карениной» Толстой пишет, что каждая несчастливая семья несчастлива по-своему, уникально и неповторимо, однако все счастливые семьи счастливы так похоже, что едва челюсти не сводит от тоски. Наша звезда, будущий символ бунта и крамолы, рос в обстановке вот такого благополучного однообразия. Его молчаливый, физически энергичный отец и кипучая, светски активная мать были идеально гармоничной парой, преданной друг другу и детям. В отличие от большинства послевоенных семей, на Денвер-роуд, 39, царила полнейшая уверенность во всем — трапезы, ванны и отбои в положенные часы, правильно расставленные ценностные приоритеты. Скромного жалованья Джо и его склонности к воздержанию — он не пил и не курил — хватило, чтобы жена и двое мальчиков более или менее держались на плаву в период, когда постепенно исчезло военное нормирование и снова в изобилии появились мясо, масло, сахар и свежие фрукты.

Существует идеализированный образ британского мальчика 1950-х, до того как детскую невинность погубили телевидение, компьютерные игры и раннее половое созревание. Одет он не как нью-йоркский уличный бандит в миниатюре, не как партизан из джунглей, но как совершеннейший мальчик — «дышащая» белая рубашечка из аэртекса[17] с коротким рукавом, мешковатые шорты хаки, эластичный ремешок с металлической пряжкой в форме буквы «S». Взъерошенные волосы, широкая беззаботная улыбка, глаза щурятся на солнце, и взгляд не замутнен страхом или преждевременной сексуальностью. Перед нами семилетний Майк Джаггер, как его тогда звали, на групповом портрете с одноклассниками в своей первой школе «Дети майского дерева». Очень атмосферное название — от него веет весной и невинными радостями, в нем читаются простодушные мальчики и девочки, что танцуют вокруг шеста, увитого лентами, и приветствуют появление прелестных весенних почек.

В «Майском дереве» он прекрасно учился — лучший или почти лучший ученик по всем предметам. Вскоре стало ясно, что он унаследовал от отца многосторонние спортивные таланты, стал звездой школьного мини-футбола и мини-крикета, соревнований по бегу с яйцом в ложке и по бегу в мешках. Один из его учителей, Кен Леуэллин, впоследствии вспоминал, что Майк был самым симпатичным и умным мальчиком в классе, «неуемно энергичным», «одно удовольствие учить». Но и в этом семилетнем ангелочке уже проступала склонность к подрыву устоев. У него был хороший слух на взрослую речь, он умел изображать поразительное множество акцентов. Его пародии на учителей — скажем, на уэльсца мистера Леуэллина — восхищали одноклассников даже больше, чем его спортивные победы.

В восемь лет он перешел в начальную школу Уэнтуорта — тут дела обстояли посерьезнее: не столько танцы вокруг майского дерева, сколько выживание на игровой площадке. Здесь он познакомился с другим мальчиком, тоже родившимся в Ливингстонской больнице, но пятью месяцами позже, некрасивым ушастым ребенком со впалыми щеками — происходил он из приличной семьи, однако смахивал на какого-то диккенсовского беспризорника из работного дома. Звали ребенка Кит Ричардс.

Восьмилетние британские дети той эпохи в мечтах главным образом равнялись на американских киноковбоев — Джина Отри, Прыгуна Кэссиди:[18] их западные костюмы ослепляли взор, а временами они прятали в кобуру шестизарядники с перламутровыми рукоятками и распевали баллады, аккомпанируя себе на гитарах. Как-то раз на площадке Уэнтуорта Кит поведал Майку Джаггеру, что, когда вырастет, хочет быть как Рой Роджерс,[19] объявивший себя «королем ковбоев», и играть на гитаре.

К королю ковбоев Майк был равнодушен — равнодушие ему уже прекрасно удавалось, — но вообразить, как этот ушастый бесенок бренчит на гитаре, — это да, тут он заинтересовался. Однако знакомство их пока не развилось: пройдет десять с лишним лет, прежде чем они вернутся к этому вопросу.

В доме Джаггеров, как и во всех британских домах, музыка — всевозможных разновидностей, от танцевальных оркестров до оперетт, — звучала постоянно, ее из громоздких ламповых радиоприемников исторгала «Легкая программа» Би-би-си.[20] Майк любил изображать американских певцов — выл «Just Walkin’ in the Rain» и «The Little White Cloud That Cried» вслед за Джонни Рэем,