Михаил Задорнов. Аплодируем стоя - [9]
Подчас детство определяет взрослые поступки, подчас якобы неосознанный выбор, подчас будоражит совесть, если тебя вдруг ведёт явно не в ту степь… и волоком – в другую сторону
И вот теперь, в преддверии юбилея моего отца, я в очередной раз убедилась, что и один в поле воин, если он – Задорнов. Миша так деятельно включился в подготовку томских юбилейных торжеств, что трудно назвать событие в той программе, к которому он не приложил бы руку. А большинство этих незабываемых для томичей и для нас событий он сам и организовал от начала до конца. Помню, томские чиновники промолчали и опустили очи долу, когда Миша заговорил с ними о необходимости восстановления сгоревшего дома семьи Марковых – дома, в котором в поздние советские годы был филиал краеведческого музея – настоящая изба сибирского охотника-промысловика, моего деда.
По его инициативе в Томске и сельских школах Томской области был проведён конкурс на лучшее сочинение по темам, связанным с творчеством моего отца. Перечитанные Мишей романы Георгия Маркова «Строговы», «Сибирь», «Отец и сын» превратились в соцветье интереснейших вопросов литературной викторины и тем для сочинений. А победителей сам Задорнов награждал книгами и первыми творческими гонорарами в конвертиках. Всё это было проведено и организовано на его личные средства, а концерт в областной филармонии в Томске – по льготным билетам в память о томиче Георгии Маркове. Конечно же, зрители пришли «на Задорнова». Но и об этом Миша подумал, сказав в начале концерта самые тёплые и задушевные слова о моём отце и о своём посвящении сегодняшнего вечера его памяти. До сих пор для меня совершенно непостижимо, каким образом ему удалось всё так стремительно и чётко осуществить.
Одна беспардонная мадам из местной администрации вдруг задала мне вопрос:
– Скажите, пожалуйста, а почему Михаил Николаевич так… ну, что ли, старается? Вас что-то связывает?
– Ещё как! Одно детство на двоих.
– Ну-у, – недовольно протянула мадам и притушила нездоровый плотоядный блеск в глазах, – это же дела давно минувших дней…
– Для кого как! Так что сожалею, что не оправдала ваших ожиданий. Никакой любовной подоплёки, совсем-совсем другой мотив. И конечно, родители. Наши отцы дружили. И это тоже – не кот чихнул! Тот самый фундамент и то, что не ржавеет…
Миша присвоил русской библиотеке, которую открыл в Риге, имя Николая Павловича Задорнова – замечательного русского писателя, своего отца. Около входа в библиотеку, расположенную на первом этаже изысканного старинного дома в центре Риги, очень часто стоит очередь людей, пришедших поменять книги. В библиотеку – очередь! И это в век диктатуры Интернета. Оказывается, подержать в руках книгу – пошуршать страницами, полистать, понюхать следы типографской краски и бумаги – не до конца зарытое и похороненное чувственное блаженство. По мне, так с детства запах книги дороже и изысканней всех шанелей и диоров. Но самое удивительное, что в очереди в библиотеку среди молодых, совсем юных, среднего возраста, пожилых было много латышей.
Мне тогда вспомнилось – когда митрополита Сурожского Антония, сына русских эмигрантов первой волны, принёсшего православие на Британские острова, спрашивали, чем было заполнено его парижское детство 1920-х годов, он отвечал: «Я был страстно русским». XX век не раз разломил русский мир. После двух волн русской эмиграции пришёл 1991 год – возникло «ближнее зарубежье». В эмоциональной памяти, в историко-генетическом кровотоке нескольких поколений подданных «красной империи», оказавшихся гражданами «ближнего зарубежья», произошёл травмирующий сбой. Словно причудливая сеть кровеносных сосудов перестала доставлять кровь к русскому сердцу – «русскому» не в смысле национальности, а в том смысле, что бьётся это сердце ритмами русской культуры. Этому сердцу срочно потребовалась донорская кровь. И Миша Задорнов стал «донором», тоже – на совсем новом витке русской истории – «страстно русским». В обстоятельствах, которые больше всего способствовали разрыву связей, стал эти связи восстанавливать. Он создал встречное течение – русский мир за пределами России. Ещё в советское время академик Дмитрий Сергеевич Лихачёв называл «последними святыми на Руси» представителей двух самых альтруистических профессий – библиотекарей и архивистов, сшивающих разрываемую ветрами исторических смут ткань культурной памяти поколений.
У Евгения Евтушенко есть строчки: «Уходят люди, их не возвратить, их тайные миры не возродить». Рижские школьники, воодушевлённые Михаилом Задорновым, возродили в своих сочинениях память… И сам Миша был уверен – сохранят и передадут дальше
Описать рижскую библиотеку им. Н.П. Задорнова совершенно невозможно. Там надо побывать. Одно хочется сказать. Там, в этих просторных помещениях за толстыми старинными стенами – весь мир классической литературы. Вся выдающаяся современная русская и зарубежная проза и поэзия. И невероятная атмосфера любви. Каминный зал для встреч и общения, огромный экран для просмотра фильмов. И тёплое внимание «последних святых на Руси»… На прощание мне подарили несколько книг. Одна из них – уникальная и по идее и по воплощению. Называется – «Книга памяти правнуков победы». Читаем оглавление: «Военное детство моей бабушки» – ученица 6-го класса Алиса Кислицкая, «Моя няня – бабушка Шура, – герой!» – ученица 5-го класса Кристина Доценко, «Письмо моему прадедушке» – ученица 11-го класса Екатерина Ткачёва, «Мои прадеды защищали Ленинград» – ученица 8-го класса Надежда Левит… И десятки других, пронзительных, трогательных детских рассказов о семейных преданиях военных лет. У Евгения Евтушенко есть строчки: «Уходят люди, их не возвратить, их тайные миры не возродить». Рижские школьники, воодушевлённые Михаилом Задорновым, возродили в своих сочинениях память… И сам Миша был уверен – сохранят и передадут дальше.
