Михаил Васильевич Ломоносов. 1711-1765 - [269]

Он особенно подчеркивал разительные успехи Петра в самой организации армии, свидетельствующие об исторической зрелости и талантливости русского народа. «Удовольствовать всех одеждою, жалованьем, оружием и протчим военным снарядом, обучить новому артикулу, завести по правилам артиллерию полевую и осадную, к чему не малое знание Геометрии, Механики и Химии требуется… казалось по справедливости невозможное дело». Но русский народ преодолел все трудности и препятствия, стоявшие на его пути. С восторгом говорил Ломоносов о блистательном выходе России на историческую арену под гром петровских побед, когда, вопреки всем, кто не верил в будущее русского народа, вопреки «препинательным проискам» и «язвительному роптанию самой зависти», «загремели внезапно новые полки Петровы» и доказали всему свету, «коль горяча их ревность, каково в военном деле искусство».

Ломоносов всегда представлял себе Россию как великую миролюбивую страну. Ему была органически чужда мысль о завоевательной политике. Расширение территории русского государства он мыслил только как возвращение прежних земель или как добровольное объединение с Россией других народов. Так, например, он проницательно обращал свой взор на Дальний Восток, памятуя о том, что русские люди во главе с Ерофеем Хабаровым заняли в 1650 году Амур, который в 1689 году отошел от России по Нерчинскому договору:

Где солнца всход и где Амур

В зеленых берегах крутится,

Желая паки возвратиться

В твою державу от Манжур…

Точно так же войны Иоанна Грозного и Петра I Ломоносов понимает лишь как борьбу за возвращение земель, искони принадлежавших русскому народу, и потому оправдывает их.

Военное могущество для него лишь средство обеспечения прочного и нерушимого мира. Ломоносов видит в сильной России защитницу угнетенных народов, страну, которая призвана раздавить многоглавую ядовитую гидру войны:

Весь свет чудовища страшится.

Един лишь смело устремиться

Российский может Геркулес.

Един сто острых жал притупит…

Един на сто голов наступит,

Восставит вольность многих стран!

Ломоносов сознает растущее международное значение России, которая выступает как «важнейший член во всей европейской системе». Но Россия окружена такими соседями, что ее благополучие и процветание, ее мирный труд необходимо защищать с оружием в руках. Ломоносов уделял большое внимание военной подготовке и боевой готовности страны в мирное время. Среди тем, которые он намечал развить в письмах к Шувалову, он наметил тему «О сохранении военного искусства и храбрости во время долговременного мира». Ломоносов первый в нашей стране предполагал поставить вопрос о государственных мероприятиях для развития спорта и физической культуры, так как в другом перечне тем, о которых он собирался писать, названы «Олимпические игры».

С большой проницательностью Ломоносов подчеркивает роль и значение науки в военном деле. «Военное дело без науки ничто — Химия, Математика на сухом пути и на море», — помещает он в наброске слова, которое собирался произнести на торжественном открытии Петербургского университета.

В своей практической деятельности Ломоносов никогда не забывал о нуждах русской армии. Ломоносов, как никто в его время, отчетливо сознавал значение экономики в обеспечении военного успеха. Он проявляет большой интерес к оснащению армии наиболее совершенным оружием, флота — лучшими навигационными приборами. Он работает в своей лаборатории над изучением пороховых составов и близко интересуется военными изобретениями.

Созданная при Петре Великом регулярная армия получила богатый боевой опыт, послуживший прочным залогом дальнейшего развития русского военного искусства. Петровское время дало также мощный толчок и русской изобретательской мысли в области военного дела. Над военными изобретениями неустанно трудился в течение всей своей жизни любимый токарь Петра Андрей Нартов, возглавлявший академические мастерские. Им был сконструирован оптический прибор для нужд артиллерии, предложена машина для сверления стволов артиллерийских орудий, а в 1741 году изобретена остроумная скорострельная батарея, состоявшая из сорока четырех небольших бронзовых мортирок, закрепленных на деревянном диске. Батарея была разделена на восемь секторов по шесть и пять мортирок, затравочные отверстия которых были соединены общими желобками; стреляли они полуторафунтовыми ядрами. В 1744 году Нартов отлил медную пушку с раструбом в дуле и вставным железным каналом. Пушка была замечательна тем, что после отливки она не нуждалась в сверлении. Молодой адъюнкт Ломоносов, горный инженер и металлург по своему образованию, конечно, был осведомлен об этих изобретениях и, возможно, принимал участие в разработке связанных с ними технологических вопросов, интерес к которым он проявлял впоследствии.

В это время военное ведомство было особенно озабочено мыслью об усовершенствовании русской артиллерии. Всевозможные иностранные «инвенторы» (изобретатели) набивались со своими предложениями, которые, как правило, оказывались совершенно вздорными или бесполезными. Такова была, например, «двуствольная пушка», предложенная неким иноземцем Гетшем в 1741 году. Вместо снарядов пушка должна была «стрелять» двумя железными палками, скрепленными у свободного конца особым кольцом. «Инвентор» уверял, что одним выстрелом из этой пушки можно будет убивать по 36 человек!