Михаил Васильевич Ломоносов. 1711-1765 - [241]

Ломоносов стремился всячески привлечь и приохотить русских студентов к научным занятиям, но считал, что они не должны гнушаться никакой черновой работы, а также и переводов. Заботясь о широком распространении просвещения, он требовал, чтобы все ученые труды академиков непременно переводились на русский язык. «Чрез сие избежим роптаний и общество Российское не останется без пользы, — убеждал он в 1761 году канцелярию, — и сверх того студенты, коих я на то назначу, будут привыкать к переводам и сочинениям диссертаций с профессорских примеров».

Ломоносов хлопочет об увеличении выпуска книг, чтобы «удовольствовать требующих охотников», т. е. любознательных русских людей. Для этого, как он писал в январе 1758 года Разумовскому, «недостает станов, переводчиков, а больше всего, что нет Российского собрания, где б обще исправлять грубые погрешности тех, которые по своей упрямке худые употребления в языке вводят». Ломоносов ставит вопрос о возобновлении работ Российского собрания для постоянной борьбы с порчей и засорением русского языка. Российское собрание должно было защищать русский язык от потока иностранщины, от искажений, которые вносят в него невежды и возомнившие себя русскими писателями чужеземцы.

Ломоносов уделяет большое внимание «грыдоровальной палате», типографии и книжной лавке Академии наук. Его возмущает «долговременное печатание книг» и «высокие их цены».

Академия наук могла по справедливости гордиться своими «словолитнями» и «грыдоровальными палатами». В академической типографии вырезали на пальмовых досках и гравировали на меди арабские и другие восточные письмена и иероглифы, исполняли удивительные по тонкости и изяществу рисунки.

Знатным посетителям вручали тщательно набранные и искусно отпечатанные в их присутствии особые «подносные листы» на нескольких языках, разными шрифтами. Академическая типография по качеству и красоте выпускаемых ею книг была бесспорно лучшей в Европе. Но она не справлялась с массовым выпуском книг для народа, а об этом больше всего хлопотал Ломоносов. Поэтому он поднимает вопрос не только о расширении академической типографии, но и о создании образцовой русской типографии при Сенате, которая бы разгрузила академическую от печатания «Ведомостей», указов и т. д.

Он заботится о подготовке опытных наборщиков и мастеров для русских типографий. Мирясь с необходимостью выписать на первых порах еще некоторое число иностранных мастеров, Ломоносов незадолго до своей смерти (в письме к генерал-прокурору князю Александру Вяземскому, занимавшемуся тогда реорганизацией сенатской типографии) перечисляет требования, которым должны удовлетворять приглашаемые иностранцы: словолитный мастер должен быть «самый искусный пунсонщик» и мог бы «литеры для типографии поставить», мастер печатного дела должен уметь «набирать страницы и строки ровно, умеренно и совершенно прямо, устанавливать прессы», а главное, «мастера должны своему искусству обучить здесь каждый по пяти человек здешних Российских в уреченное время».

С первых же дней после назначения советником академической канцелярии Ломоносов обращает особое внимание на плачевное положение, в каком находились состоявшие при Академии наук гимназия и университет. Уже 7 марта 1757 года Ломоносов отдает распоряжение записывать в гимназии «приходы и выходы учителей в положенные дни и часы», а также все случаи неявки без объявленной заблаговременно законной причины, о чем в конце каждой недели подавать особый рапорт. «Есть ли тобою учинена будет в том какая поноровка или упущение», строго предупреждал Ломоносов инспектора гимназии, то всякий вычет, который будет следовать с учителей за прогул, «учинен будет из твоего жалованья, не принимая никакого оправдания». Чтобы уменьшить благовидные предлоги для прогула, Ломоносов предлагает объявить всем учителям, которые живут за Невой, «во время опасного переходу при вскрытии реки и когда лед становится», чтобы они «переходили на Васильевский остров, ибо сие от них в отговорку принято не будет, когда за таким их отлучением классы праздны останутся».

В октябре Ломоносов неожиданно нагрянул в дом, отведенный для академических студентов, и усмотрел, что те покои, в которых они «жительство имеют», находятся «в крайней нечистоте, да и студенты содержать себя не умеют». В тот же день Ломоносов доложил об этом академической канцелярии и потребовал отправить инспектору гимназии, жившему в том же доме, строжайший наказ под угрозой штрафа иметь «крепкое смотрение», чтобы «студентские покои были в чистоте и оные студенты держали себя порядочно».

Представляя в январе 1757 года К. Разумовскому подробное доношение об излишествах, недостатках и замешательстве в академических делах, Ломоносов настоятельно подчеркивает, что университет и гимназия находятся «весьма в худом состоянии», и предлагает снабдить их твердыми регламентами, набрать новых учеников и «сделать порядок, чтоб школьники под строгим смотрением, а студенты волю пристойную имели».

Вняв некоторым из этих советов, К. Разумовский 24 марта 1758 года поручил Ломоносову «иметь особливое прилежное старание и смотрение, дабы в Академическом, Историческом и Географическом собраниях, тако ж в Университете и гимназии все происходило порядочно… и ежели что к лучшему произведению ученых дел и к приращению наук усмотрит, о том представлять в Канцелярии прочим господам членам».