Михаил Ульянов - [3]
Ульянов после этой картины стал не просто всенародно известен. Так было устроено кино тогда, и так устроен наш народ, что мы были склонны верить: что играет человек на экране — то и есть он сам. Поэтому испытывали к Ульянову уважение и любовь, причем любовь абсолютно семейную. И самое главное — надежду на него. И где бы ни появлялся Ульянов, всегда люди к нему шли с какими-то своими болячками, трагедиями, со своей неустроенностью. В надежде на то, что уж «он-то сделает все», «он-то не подведет». А он-то, Михаил Александрович Ульянов, был человек с очень непростой, с очень сложной, ранимом душой и российской судьбой.
Он из маленького сибирского городка, ну очень красивого. Приехал из очень простой русско-сибирской семьи, как и тысячи приезжают завоевывать Москву. Ну прочитал хорошо «Вороне Бог послал кусочек сыра…», еще что-то там такое прочитал, и его взяли не куда-нибудь, а в Щукинское училище. А закончив Щукинское, его взяли не куда-нибудь, а в Вахтанговский театр, и к нему хорошо относился не кто-нибудь, а сам Рубен Симонов — человек-легенда. И вот при всем при этом хорошем отношении в течение не то шести, не то восьми лет Михаил Александрович в великом Вахтанговском театре, в центре великой Москвы, под руководством великого Симонова не играл вообще ничего.
И конечно, тут любая мужская основательность, любая мужская ментальность начнет подводить. Ну а что происходит с русским человеком, да еще и с сибирской закваской, когда его начинает колбасить внутри себя? Происходит как бы легкое такое выпивание. А дальше оно переходит в пагубно тяжелое выпивание, а дальше просто в выпивание. И вот Михаил Александрович — великая государственная надежда и оплот народа — первое время очень пристрастился к этому самому как бы лекарству для русского человека. Он же талантлив, Михаил Александрович! Если уж человек талантлив, он талантлив во всем. Так вот и эта «лекарственная» жизнь Ульянова была тоже исключительно талантливой. Потому что, как рассказывают, выпивал он исключительно талантливо, то есть это был веселейший, обаятельный и абсолютно не мрачный, не черный алкогольный демон. Это был человек, который снимал с души груз и тяжесть и становился прямо таким Моцартом выпивки. И в то же время Михаил Александрович — человек глубинных и немыслимых страстей, с немыслимыми и необузданными страстями — влюбился в Аллу Парфаньяк.
Братья Карамазовы
Братья Карамазовы
Алла Парфаньяк была такая знаменитейшая женщина Москвы. Таких женщин было несколько за всю историю московской такой, что ли, культурной богемы. Вот все знают, что в свое время Лиля Брик могла такие чудеса с мужчинами производить, разных возрастов, разного ума, разного таланта. Что-то невероятное с ними делалось, когда они видели Лилю Брик. И такой же женский шлейф оставляла за собой в жизни московской интеллигенции и богемы Алла Парфаньяк. Тут надо сказать, что ее первым мужем был не кто-нибудь, а Николай Афанасьевич Крючков. А тут Михаил Александрович, который никак не мог выбраться из ролей «кушать подано»… В кино уже что-то получалось, а в театре — «кушать подано». А Алла была в этом же театре, и он влюбился в нее.
Бег
Бег
И дальше он… у него самовключался этот немыслимый механизм победителя. Ну с какого перепуга Михаил Александрович Ульянов со своим «кушать подано» мог победить Крючкова, великого дирижера Силантьева? Но он победил и стал мужем Аллы Парфаньяк и всю жизнь с удивительной признательностью относился к своей победе. Хотя Алла Петровна была человеком, который мог смирить страсти Ульянова. Я сам видел, как это происходило в жизни, как менялся Михаил Александрович на глазах, когда они были вместе с Аллой.
Они у меня снимались вдвоем в картине «Дом под звездным небом», поэтому я имел возможность наблюдать это своими глазами. Какая перемена происходила с Михаилом, когда рядом была Алла! Я на самом деле не знаю, но у меня создалось такое впечатление, что Аллу он боялся. Михаил Александрович, который ничего в жизни не боялся, очень боялся Аллу. И вот он, с его невероятной страстью к тому, чтоб забыться и выпить, и с невероятной страстью к Алле, в то же самое время полюбил выпивать вместе с Папановым. Это была театральная катастрофа в Москве, когда запивали Михаил и Анатолий, потому что закрывались практически два театра. Они уже к тому времени были звездами — каждый своего театра. Закрывался Вахтанговский театр, так как исчезал Михаил, и закрывался Театр сатиры по той же причине. Они очень ласково, дружно, весело и невероятно художественно выпивали.
И вот однажды они начали выпивать в квартире Ульянова. Это легенда. Я там не был, но в эту легенду я верю. Тот, кто ее рассказывал, верил в нее. Они выпивали, и Алла Парфаньяк высказала свое редкое неудовольствие этим самым. И тогда два этих персонажа артистической жизни вот такими вот дюймовыми гвоздями… забили Аллу в туалете и ушли дальше пьянствовать. И в течение суток Алла пыталась выбраться из этой неволи. А эти безумствовали и пили… Потом ему действительно становилось легче на душе, когда он выпивал с Папановым. Да и вообще, я к ним бы и сам третьим пристроился с такой радостью на всю жизнь, потому что я представляю себе степень удовольствия выпивания в их компании.
