Михаил Тверской: Крыло голубиное - [8]
В лето тысяча двести восемьдесят восьмого года Михаилу было пятнадцать лет.
3
В два дня срядили полки, а в утро на третий под колокольные звоны тронулось тверское войско на Кашин. Епископ Симон, сказавшийся поначалу больным, все же поднялся с постелей, благословил их в путь. Не зря вчера княгиня в Отрочском монастыре день провела, уговорила Симона. Стар он стал — и телом и духом некрепок: боится, митрополит Максим осудит за противление великому князю. А невинно пролитую православную кровь али простит митрополит князю владимирскому? Неужели обиды великого князя выше Божьего милосердия?
Но не обиду он мстить идет. Обиду мог отомстить и раньше, пока Святослав был жив, Царство ему Небесное. Что ему стоило тогда ногайцев наслать? Так не наслал же. Нет, только теперь зажгло Дмитрию Александровичу от давнишней обиды, только теперь, когда Тверь стала сил набирать…
После первого, давнего уже набега Баты[20] от Твери ничего не осталось. Не то что дома непогорелого — валы земляные и те разметали татары, чтобы и памяти о городе не осталось. Ан батюшка Ярослав Ярославич уже на другом берегу новую Тверь сотворил. Прежде Тверь стояла лицом на запад, с опаской против литвинов, теперь повернулась крепостными бойницами на восток. После татар от прежних жителей почти никого не осталось, а откуда-то люди пришли. И идут, по сю пору идут: и бояре, и купцы, и ремесленники, и землепашцы, и иноки. В два дня такое войско срядили! Михаил обернулся к полкам, что, разбившись в десятки и сотни, тысячью ног подняли к небу пыльную тучу, укрывшую окоем.
И дружина растет. Полтысячи гридней шли впереди пешего войска верхами, да двести верховых сторожей еще вчера он услал на Кашин.
Скользнув взглядом по конным, бежавшим обочь, Михаил невольно залюбовался тем, как крепко и в то же время легко, не по-татарски пригнувшись, а прямо держится в седле намедни прибившийся к дружине ростовский Ефремка. Будто спиной почуяв княжеский взгляд, тот извернулся, оскалился белыми зубами в рыжий пух бороды, потянул узду и заиграл кобылой. Правда, каурой масти кобылка под ним была неважнецкой. Кони после недавнего лошадиного мора держались в цене, а накануне похода и вовсе воздорожали.
«На стоящую-то денег, видать, не хватило, — усмехнулся Михаил. Решил: — Если не соврал — отплачу…»
А Ефрем натянул поводья, разбойно гикнул и бросил кобылку к ближнему лесу влет над травой. Навроде ледащая лошаденка, однако под умелым всадником и она, чем ближе к лесу и дальше от глаз, становилась похожей на знатного аргамака. Тверитин, нарочно забавя князя, то скатывался поперёк седла на разные стороны, то прямою спиной откидывался на конский круп, мешая с кобыльим хвостом свои длинные волосы. И островерхая ухарская шапчонка, загнутая крюком, не слетала с его головы, как должно бы.
Видя выкрутасы ростовца, в рядах оживились, закричали, заулюлюкали, свистом подгоняя наездника. Любо было глядеть, как он управляется с лошадью. Некоторые и тверские кинулись Ефрему вдогон отличиться перед князем и перед миром. Но куда там! Приметив погоню, рыжий бес нырнул в дерева и пропал там, за деревами. Знает, что кобылка его только когда одна ладной лошадью кажется. И то издали.
Большой охотник лошадиного бега, Михаил чуть ли не позавидовал чужой удали. Ему и самому захотелось сорваться следом за рыжим, побороться и с ним, и с иными на ход в чистом поле. Скакун под ним славный был, да и сам он в седле с первого пострига. Однако сдержал себя князь. Негоже ему ныне перед другими удалью хвастать — не на охоту людей ведет. Михаил приструнил коня, рвавшего повод, и отвернулся от поля, сразу забыв о скачке. И снова мысли, от которых не было спасения ни за хлопотами, ни за молитвой, тяжело зашевелились под теменем…
«Третьего дня еще сомневались бояре, встречать ли великого князя с оружием, а ныне вон как народ поднялся! Всякому стало ясно, что великому князю надобно, чего и где у него зажглось! Тверь-от между Владимиром и Новгородом как раз поперек стоит, свет ему застит! А ну как разбогатеет! Мало мы в Орду выход даем, так нет же, и Дмитрию дань плати. И то, была бы какая польза от этого, знать бы. Ради чего под его волей ходим: ни защиты, ни помощи, ни единства державного. Да и не то зазорно, что Князевы пошлины велики, а то, что русское серебро другим путем опять к татарам уходит. Давно уж всем ведомо, зачем великому князю деньги: Ногаю платить[21], чтобы тот Андрея, братца его, держал на привязи…»
Глаза зудели от недосыпа, будто кто кинул в лицо горсть песка. Однако среди белого дня у всех на виду заваливаться в возок не хотелось. Михаил тряхнул головой, гоня дрему, и зло усмехнулся: «Велик был многою хитростью брат отцов Александр Ярославич Невский, да не ведал, какое семя посеял! Сыны его хуже сучьих детей грызутся между собой, делят, чего не надобно… Всегда, что ли, было так: брат на брата, сын на отца, отец на сына? Распря за распрей! Господи, неужто прав Царьгородец и от века, с тех пор как Авеля убил Каин, нам суждено враждовать?..»
Радостно, но и одновременно уныло было кругом. Радостно от простора, от травяных лугов, равных синевой небу глазищ озер и величавого, богатого зверьем леса, подступавшего порой с обеих сторон. Уныло оттого, что вся эта большая земля пустовала. Чем далее от Твери, тем реже встречались хлебные обжи
В этой книге вы прочитаете о самых загадочных событиях и личностях в истории человечества, побываете в легендарных Шумере, Египте, Ниневии, заглянете в сокровищницы фараонов и древние библиотеки, попытаетесь расшифровать таинственные письмена древних народов, узнаете о судьбе исчезнувших государств и о многом другом. Итак, разгадывайте тайны, оставленные нам давно минувшими веками.
Юрий (Георгий), сын московского князя Даниила Александровича (1281-1325), остался в русской истории как активный продолжатель политики своего отца в деле "собирания земель" вокруг Москвы. Новый роман писателя-историка Андрея Косенкина "След" (так называется этот роман) повествует о жизни и деятельности этого замечательного человека.
О жизни и судьбе сына великого князя Михаила Ярославича Тверского Дмитрия (1299–1326), прозванного «Грозные Очи», рассказывает исторический роман современного писателя А. Косёнкина.
В центре повествования У. Сонтани — сын старосты деревни, подросток Тамбера. Он наделен живым воображением, добротой, тонко понимает природу, горячо любит мать и двоюродную сестренку Ваделу. Некоторым жителям кампунга кажется, что со временем Тамбера заменит своего отца — старосту Имбату, человека безвольного, пресмыкающегося перед иноземцами. Это Имбата ведет сложную игру с англичанином Веллингтоном, это он заключает кабальный «договор о дружбе» с голландцами, вовлекая тем самым лонторцев в цепь трагических событий.
Все слабее власть на русском севере, все тревожнее вести из Киева. Не окончится война между родными братьями, пока не найдется тот, кто сможет удержать великий престол и возвратить веру в справедливость. Люди знают: это под силу князю-чародею Всеславу, пусть даже его давняя ссора с Ярославичами сделала северный удел изгоем земли русской. Вера в Бога укажет правильный путь, хорошие люди всегда помогут, а добро и честность станут единственной опорой и поддержкой, когда надежды больше не будет. Но что делать, если на пути к добру и свету жертвы неизбежны? И что такое власть: сила или мудрость?
Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.
Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.
В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород". Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере. Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».
Юрий Долгорукий известен потомкам как основатель Москвы. Этим он прославил себя. Но немногие знают, что прозвище «Долгорукий» получил князь за постоянные посягательства на чужие земли. Жестокость и пролитая кровь, корысть и жажда власти - вот что сопутствовало жизненному пути Юрия Долгорукого. Таким представляет его летопись. По-иному осмысливают личность основателя Москвы современные исторические писатели.
Новый роман известного писателя — историка А. И. Антонова повествует о жизни одной из наиболее известных женщин Древней Руси, дочери великого князя Ярослава Мудрого Анны (1025–1096)
О жизни и деятельности одного из сыновей Ярослава Мудрого, князя черниговского и киевского Святослава (1027-1076). Святослав II остался в русской истории как решительный военачальник, деятельный политик и тонкий дипломат.
Время правления великого князя Ярослава Владимировича справедливо называют «золотым веком» Киевской Руси: была восстановлена территориальная целостность государства, прекращены междоусобицы, шло мощное строительство во всех городах. Имеется предположение, что успех правлению князя обеспечивал не он сам, а его вторая жена. Возможно, и известное прозвище — Мудрый — князь получил именно благодаря прекрасной Ингегерде. Умная, жизнерадостная, энергичная дочь шведского короля играла значительную роль в политике мужа и государственных делах.