Миг бытия так краток - [27]

— Пожалуйста, Фил. В данную минуту меня не интересуют поэтические соболезнования. Как-нибудь в другой раз, может быть…

— Это не из числа заполняемых именами. Я знаю, ты таких не любишь, и, вообще говоря, не виню тебя.

Моя рука зависла над рычажком отключения, замерла и потянулась не к нему, а за одной из сигарет Рамзеса.

— Ну конечно, валяй, я слушаю.

И он прочел. Вещь, действительно, оказалась неплохой. Я мало что из нее помню. Помню лишь, что эти четкие, ясные слова доходили с другой стороны мира, а я стоял там весь в ранах, внутри и снаружи, и слушал их. Он описывал достоинства нимфы, которую похитил Посейдон, но проиграл своему брату Аиду. Он взывал к всеобщей скорби стихий. И когда он читал, мой рассудок совершил путешествие обратно во времени к тем двум счастливым месяцам на Косе, а все последовавшее за тем стерлось; и мы снова были на борту «Канители», плыли на наш островок для пикников с его священной рощей, купались вместе, вместе загорали, держались за руки и ничего не говорили, а просто ощущали заходящее солнце, похожее на яркий, сухой и ласковый водопад, опускавшееся на наши розовые и обнаженные души, там, на бесконечном пляже, опоясывавшем это крошечное царство любви.

Он закончил и прочистил горло, кашлянув несколько раз, и мой островок потонул, скрывшись с глаз, унося с собой какую-то часть меня, потому что это было именно такое время.

— Спасибо, Фил, — искренне поблагодарил я. — Это было очень мило.

— Рад, что ты находишь ее подходящей, — сказал он в ответ. А затем добавил: — Сегодня в полдень я вылетаю в Афины. Я хотел бы присоединиться к вам на том отрезке вашей экспедиции, если у тебя нет возражений.

— Разумеется, — отозвался я. — Однако можно мне спросить — почему?

— Я решил, что хочу еще раз увидеть Грецию. Поскольку ты тоже будешь там, возможно, все будет чуть больше похоже на былые дни. Я хотел бы бросить последний взгляд на некоторые из Древних Мест.

— Ты говоришь так, словно речь идет о подведении окончательных итогов.

— Ну… Я выжал из курса Спранга — Сэмсера почти все, что он может дать. По-моему, я чувствую теперь, что пружина завода раскручивает последние витки. Может, ей потребуется еще несколько оборотов, а может и нет. В любом случае я хочу вновь увидеть Грецию и чувствую, что это, похоже, мой последний шанс.

— Уверен, ты ошибаешься, но завтра вечером мы все будем ужинать в «Золотом Алтаре», около восьми.

— Прекрасно. Там и увидимся.

— Идет.

— До свидания, Конрад.

— До свидания.

Я пошел и принял душ, натерся мазью, переоделся в чистую одежду. В некоторых местах у меня еще побаливало, но, по крайней мере, я чувствовал себя чистым. А затем пошел и отыскал веганца, только что закончившего делать то же самое. Окинув его своим «холодным» взглядом, я приступил к цели визита.

— Поправьте меня, если я ошибаюсь, — начал я с места в карьер. — Но одна из причин вашего острого желания видеть меня во главе этой экскурсии заключалась в том, что у меня высокий потенциал выживаемости. Правильно?

— Правильно.

— Поэтому я до сих пор старался, по мере сил, чтобы эта выживаемость не оставалась лишь потенциальной, а активно применялась для обеспечения общего благоденствия.

— Не этим ли вы занимались, когда напали в одиночку на всю группу?

Я хотел было его придушить и потянулся к его горлу, но подумал, что лучше не стоит, и опустил руку. И был вознагражден страхом, промелькнувшим в его расширившихся зрачках, и подергиванием уголков рта. Он отступил на шаг.

— Я забуду о ваших словах. Я здесь только для того, чтобы отвезти вас туда, куда вы хотите отправиться, и позаботиться о том, чтобы при этом вы вернулись с целой шкурой. Этим утром вы причинили мне небольшое затруднение, подставившись в качестве приманки для боадила. Поэтому предупреждаю — в ад не ходят прикурить сигаретку. Если желаете прогуливаться в одиночестве, ради бога, только сперва проверьте, в безопасной ли вы стране.

Его взгляд дрогнул, и он отвел глаза.

— Если вы этого не проверили, — продолжил Я, — то будьте любезны брать с собой вооруженный эскорт, раз вы так настойчиво отказываетесь носить оружие сами. Вот и все, что я хотел сказать вам. Если вы не желаете сотрудничать, то скажите об этом сейчас, тогда я завязываю с этим делом и подыщу вам другого гида. Все равно Лорел уже предложил мне это сделать.

— Итак, что скажете? — подытожил я.

— Лорел действительно это сказал?

— Да.

— Как необыкновенно… Ну, разумеется, да. Я выполню вашу просьбу. Вижу, что это осмотрительный шаг.

— Отлично. Вы сказали, что хотите сегодня в полдень опять осмотреть Долину Цариц. Рамзес вас отвезет. Я не испытываю желания делать это сам. Уезжаем мы завтра в десять утра. Будьте готовы.

Тут я ушел, ожидая, что он что-нибудь скажет вслед — хотя бы одно лишь слово.

Он не сказал ничего.

К счастью и для поколений выживших, и для поколений еще не рожденных, Шотландию во время Трех Дней загадило не сильно. Я достал из морозильника ведерко со льдом, а из палатки-столовой — бутылку содовой. Включив спираль охлаждения рядом с моей койкой, я открыл пятую бутылку шотландского виски из своих личных запасов и провел остаток дня в размышлениях о тщете всех человеческих стремлений.