Мифы славян для детей и их родителей. Меч Сварога - [2]

И от отца и мамы, и от бабушки Любы моей… Они уже покинули нас, но любовь их с нами и они будто всё равно где-то рядом… Там, на крыльце под яблонями, в старой нашей волжской избе…

* * *

Многое вспоминается из детства… Пред глазами, как осколки цветного стекла в калейдоскопе, мелькают дни, праздники и будни…

Много разных мелочей, но из них и состоит наша жизнь, и каждая из них по-своему важна.

Да ведь и все другие сказы о древних богах русских также в старину были связаны с календарными праздниками Кологодья…

Напомню о тех праздниках и здесь, прежде чем сказы волшебные пересказывать. А то всё уж забылось, быльём поросло. Мало кто ныне помнит, как, да и когда, их праздновали. И сроки забыты, и смысл тёмен, всё спутано-перепутано. Но мы всё же начнём распутывать сей клубок…

И так покатится он через леса на горы… И мы пойдём вслед за ним, за тридевять земель, за тридевять морей, разматывая нить памяти рода нашего…

I. Сказы Рода Рожанича

Прилети, Гамаюн, птица вещая,

через море раздольное,

через горы высокие,

через тёмный лес, через чисто поле.

Ты воспой, Гамаюн, птица вещая,

на белой заре, на крутой горе,

на ракитовом кусточке,

на малиновом пруточке…

Птица вещая, птица мудрая,

много знаешь ты, много ведаешь…

Ты скажи, Гамаюн, спой-поведай нам…

Отчего зачался весь Белый Свет?

Солнце Красное как зачалось?

Месяц светлый и часты звёздочки

отчего, скажи, народились?

И задули как ветры буйные?

Разгорелись как зори ясные?..

Присказка

Весна-красна́ пришла!.. С румянцем, с вешним солнышком-колоколнышком! С розовеющей корой на оживших кустах, с юными клейкими листочками.

А вот и первую пчёлку тепло погнало из улья… Выбралась она, прошлась по летку́, прихорашиваясь, крылья расправила и метнулась, победно зажужжав… Ищет окрест проталинки и первые подснежники… Весна! Вот ты и с нами! Прилетела на крыльях пчелиных.

А Зима-то! Ой, матушка-то наша седовласая… Отвыла метелями, оттрещала напоследок морозами… И вдруг, когда устали ждать, обессилела, осела грязным сугробом… и вдруг зажурчала весело ручьём!

Ей-то поначалу не поверили. Она то отступала, то вновь шастала по лесам – грозила, леденила, мела… Силой ледяной похвалялась. Ещё вчера!..

Но вот уже и нету её! А почему так? Да всё оттого, что мы её проводили на Масляной неделе. Спровадили лютую! Сожгли чучелом из тряпья да ветоши, соломой набитым. А весеннее Ясно Солнышко блинами зазвали…

– Взялась весна-то… – так гова́ривала баба Люба. – На Красну горку[1] взялась. На яре́ц, на самый початок…

– Бабусь, а бабусь! – канючу я, ещё малец с мизинец. И дёргаю бабу Любу за юбку. – А что это – ярец?

– Ярец-млад – то первый месяц по зиме, на почин весны ярой. Так-то по старине́ сподобнее бала́кать-то… Белояром его та́ко же и́но кличут. Се колого́дью крестьянску начало… Но зачинается оный-то не с поча́тку марта, а по-позжее, егда Солнце Ярово горе́ воздымается…

Я щурю глаза, гляжу прямо на Солнце – юное, но уже не по-весеннему жаркое, ярое… И будто вижу: легко ступая по золотистой пыльце, нисходят к нам от терема Солнца, как из сказки, златокрылые добрый молодец и красна девица…

Ярец-Белояр – это ты пришёл к нам! Первый месяц весенний. Пришёл как юноша златовласый, зеленоглазый, с букетом подснежников. Бог Вешний, бросивший Зиму и берущий в супруги Весну!

А где же быть свадьбе Белояра и Весны Яровой? Не в оврагах и буераках, не в чащобах тёмных… Там ещё снег и сон зимний… А на горе Красной, пригретой Ярилою – Ясным Солнышком.

Красная горка! Ярец-Белояр, юный весенний бог, уже там! Оттого и розовеет молодая кора и вишенье расцветает! И Красная горка укрывается белою кисеёю лепестков, как зардевшаяся от смущения невеста на выданье… Белое на розовом!..

А мы уже повесили ленточки на берёзе белой. И они трепещут на ветру… И там же, на Красной горке, лежит Бел-горюч камень Алатырь. И на нём, на Кресте Солнечном, распят весенний бог Белояр в лютую Зиму… Крыжень-бог на Кре́се солнечном! Он же имеет и имена иные, тайные – Бус, Святояр и Даждь-бог!..

А для бабы Любы он ещё и «Исус Кре́стос» – бог крестьянский. Смертию смерть поправший и во гробе́ живот даровавший… Старый русский бог!

И не верит она отцу, смеющемуся: да разве ж он русский? А вот так… Русский и всё тут! И волосы его цвета спелой ржи, и глаза зелёные… И это он Бусом Белояром воскрес волею Вышней и обручился с Весною Яровой. А от того Буса Вешнего, что взошёл на Красную гору, цветёт вишня. А на вишне той Гамаюн птица вещая поёт песни весенние…

И от песни той, да любви ярой, припекает Солнышко Красное. И под вешним Солнышком тают снега, и мир вновь рождается – и так возрождается. И то не слёзы текут с Красной горы, а ручьи бегут. И стекаются они в потоки, и будят сонные, скованные льдом реки…

И вот сама Волга-матушка очнулась от зимнего сна. Взломала ледяные оковы… Вздулась. И, грохоча, сметая ветхие мостки, пошла… Понесла в тёмной воде грязные льдины, смывая с берегов листву и лежалый мусор, бурля у свай и причалов. И уткнулась в плотину, разбилась, закрутилась, пробуя её на крепость…

Не сейчас… Но капля и камень точит, и река свалит преграду, как уносит время все дела наши…