Мифы о России и дух нации - [44]

Кстати, к вопросу о цивилизованном и нецивилизованном суде. Уложение 1649 года тщательно регламентирует судебный процесс, чтобы «всем людем Московского государства, от большаго до меньшаго чину»  можно было доказательно отстаивать свою правоту, а суд вершился бы, «не стыдяся лица сильных» . Неправедный («по посулам, или по дружбе, или по недружбе» ) суд сурово карался, равно как и любая фальсификация (включая «чернение, меж строк приписки и скребление» ) документов судебного дела. Множество статей защищали от бесчестия, клеветы и «непригожих слов» , притом иск мог вчинить и крестьянин, и даже «гулящий человек» . Уложение 1649 года обеспечивало и вовсе уникальную вещь — а именно, право каждого обратиться прямо к царю через голову промежуточных инстанций. Надо было лишь при свидетелях выкрикнуть «Великое государево дело»  (в следующем веке — «Слово и дело» ). Такого человека надлежало «бережно»  доставить в Москву, он сразу становился лицом, защищенным от того, кого он изобличал, будь то хоть сам воевода.

Затронем заодно — вдруг не будет другого повода! — и тему отсутствия (якобы) русской традиции представительной власти. Есть такой термин «донаучные понятия» , это тот самый случай. Даже школьникам ныне известно, что при раскопках Новгорода находят избирательные бюллетени на бересте. Даже школьники приведут такие примеры казачьих демократий, как Дон и Сечь. А какая была разработанная система выборов в Земские Соборы XVI–XVII веков со всеми ее цензами, наказами, выборными округами, институтом выборщиков!

Власть в допетровской Руси, «за исключением верховной власти самодержавного государя, была представлена выборным элементом. «Лучшие люди» судили вместе с любым судьей (зачаточная форма суда присяжных, что впеpвые отмечено Судебником 1497 г., но несомненно уходит глубже в средневековье). Выборные должностные лица управляли волостями (земские старосты и целовальники), выборные наподобие англосаксонских шерифов лица отвечали за полицейский порядок и низшее уголовное законодательство (губные старосты и целовальники). По сути дела, власть имела под собой мощную демократическую базу. О pазвитости этой демократии можно спорить, но это была не бюрократическая, а антибюрократическая система правления» ,[81] поскольку бюрократия, представленная классической фигурой дьяка, воспринималась всем населением, начиная с низов, не как власть, а как чиновничество, исполняющее волю (пусть даже дурно и корыстно) власти, прежде всего выборной.

И крестьянский «мiр» решал вопросы именно голосованием, причем, наиболее важные решения, напомню, требовали не менее 2/3 голосов. Вообще для России всегда было характерно обилие выборных должностей, и тем, кто не хочет попасть впросак с заявлениями, отрицающими русскую демократическую традицию, стоит обратиться, например, к уже упоминавшейся выше книге В.Н.Белоновской и А.В.Белоновского «Представительство и выборы в России с древнейших времен»  (М., 1999).

Вернемся к оставленной теме. Долгая поездка по Западной Европе в 1697-98 гг. произвела на внимательного и пытливого Петра Первого большое впечатление. Среди прочего он решил, что материальный прогресс посещенных им стран как-то связан с жестокостью тамошних законов и нравов и сделал соответствующие выводы. Совсем не случайность, что самая жестокая и массовая казнь его царствования, казнь 201 мятежного стрельца 30 сентября 1698 года в Москве, произошла сразу после возвращения молодого царя из его 17-месячной европейской поездки.[82]

Однако бороться с устоявшейся системой ценностей — дело чрезвычайно трудное. По числу казней Россия даже при Петре и отдаленно не приблизилась к странам, служивших ему идеалом, а после его смерти это число и вовсе пошло на убыль. Середина XVIII века отмечена фактической отменой смертной казни. В 1764 году оказалось, что некому исполнить приговор в отношении Василия Мировича. За двадцать лет без казней профессия палача попросту исчезла. Не сильно процветала эта профессия в России и в дальнейшем.

Следующий век отмечен в России дальнейшим смягчением нравов. Не в том смысле, что преступников безоглядно миловали, совсем нет. Становилось меньше поводов наказывать и миловать. В 1907 году в Москве вышел коллективный труд «Против смертной казни» . Среди его авторов были Лев Толстой, Бердяев, Розанов, Набоков-старший, Томаш Масарик и другие известные писатели, правоведы и историки. Клеймя жестокость царской власти, они приводят полный, точный и поименный список казненных в России в течение 81 года между восстанием декабристов и 1906 годом. За это время было казнено 2445 человек (приговоров вынесено больше, но не все исполнены), т. е. совершалось 30 казней в год. Эту цифру, правда, увеличивают два польских восстания 1830 и 1863 гг. и начало революции 1905–1907 гг. Если же брать мирное время, получится 19 казней в год. На всю огромную Россию! О чем говорит эта цифра с учетом того, что в течение всего этого периода смертная казнь за умышленное убийство применялась неукоснительно? Она говорит о том, что сами убийства случались крайне редко. (Кстати, в очень буйных народах тогда числились финны, они чаще кавказцев пускали в ход свои знаменитые «финки» .) Редкость убийств лучше любых объяснений показывает нам нравственный облик народа.