Мифы о России и дух нации - [39]

Есть данные социологических опросов, которые дают настолько неожиданный результат, что в первое время их не решались публиковать, подозревая ошибку. Эти опросы показывают что у нас стихийными либералами являются от 60 % до 80 % населения. Пусть они сами себя так не называют, но их ответы на вопросники не оставляют сомнений.

Короста коммунизма будет сходить еще долго, но совершенно ясно: российское общество стремительно меняется и плюрализуется (словцо некрасивое, не спорю). От общества образца 1986 года оно ушло гораздо дальше, чем надеялись самые смелые из политических мечтателей. Загнать его в прежнее состояние не по силам уже никому. Таково четвертое из российских чудес 90-х годов.

Наша демократия совершила всего одну крупную ошибку, зaтo чудовищнyю: она позволила красным воровски присвоить себе монополию на патриотизм. Эту ошибку надо срочно исправлять.

Коммунисты во все времена были крупнейшими эрудитами по числу вещей, о которых они ничего не знают. Помню, как искренне их бонзы поразились взрыву национализма в республиках СССР вслед за отменой цензуры. Им, оказывается, такое и в голову не приходило, тогда как, например, для меня и моих друзей такие вещи были очевидны уже в школе. Убегая с уроков, мы любили на каком-нибудь чердаке решать судьбы родины и мира. Мальчик Валера уверял, что свобода слова недопустима — страну тогда не уберечь. Мальчик Леня наивно полагал, что возможны такая цензура и такой КГБ, которые, не мешая литературе и искусствам (и вообще ничему), избирательно выпалывали бы всё националистическое. Мальчик же Саша (ваш покорный) считал, что несвобода — слишком дорогая плата за единонеделимость — и продолжает так считать по сей день. В каком-нибудь 1958 году проблема была ясно видна провинциальным юнцам, а 30 лет спустя оказалась неожиданностью для коммунистических вождей СССР, для их помощников и прочей мозговой обслуги, для всех дармоедов их «аппарата» . Тьфу!

Коммунистические неучи никогда не знали свою страну, а можно ли любить то, что тебе неведомо? У истинных же патриотов они отняли всякую возможность служить своей родине. Вот почему словосочетание «коммуно-патриот»  лживо и нелепо. Как говорили наши предки, невозможно отлить пулю из. Невозможно выдать за патриотов тех, кто сперва приносили свою родину в жертву Германии, потом «мировой революции» , потом «братским странам и партиям»  — тех, чьими стараниями Россия три четверти века была всеобщим донором. К счастью, их время ушло навсегда.

Другая страна

Насколько быстро жизнь в России меняется, вопреки причитаниям «прогрессивной»  публицистики, можно убедиться просто поездив по стране. Самое главное впечатление: бесчисленные новые дома. Речь не о наглых «новорусских»  особняках, их не так уж много. Речь идет об основательных, хотя и без вызова, в основном из силикатного кирпича, совсем нередко двухэтажных — одним словом, хороших домах. Сам бы не отказался от такого.

Совершенно поразительную вещь рассказал на пресс-конференции в Госстрое заместитель его председателя Николай Маслов. Оказывается, за последние 10 лет в России появилось 15 миллионов(!) неучтенных единиц недвижимости («Сегодня» , 2 марта 2001). Давайте вдумаемся в эту цифру. Речь идет явно о частных домах (и дачах), построенных, но незарегистрированных. Однако, 15 миллионов «единиц недвижимости»  — не все новые домовладения, появившиеся за эти годы. Далеко не каждый хозяин избегает регистрации. Рискну предположить, что хотя бы половина новых домовладельцев законопослушно зарегистрировала построенное. В таком случае, цифру 15 миллионов следует, вероятно, удвоить, и получится, что за последние десять лет на земле России построено (или перестроено) около 30 миллионов домов и дач! За каждым домом — семья, будем считать ее, по минимуму, в три человека, умножьте сами. То есть, мы имеем дело с величайшей, хотя почти никем не осознанной, социальной революцией (вспомним еще про упятерившийся за 90-е годы парк частных легковых автомобилей!) в нашей истории.

(Кстати, зачем большевики 75 лет мучили и утесняли людей, запрещая второй этаж, объявляя 60 квадратных метров «предельно допустимой площадью жилого дома» , как подобные вещи могли вредить их дурной идеологии? И ведь вламывались с милицией, устраивали обмеры, заставляли разрушать и сносить. А почему ограничивали 25 квадратными метрами так называемый «садовый дом» , почему он не должен был иметь отопления? Жаль, невозможно предать сегодня суду сочинителей всех этих вредительских запретов! Во многом по их вине у страны сегодня такой убогий вид. Но не будем отвлекаться.)

Достаточно осознать объем построенного в России за 90-е годы, чтобы заподозрить, что мы живем в одной стране, а СМИ — в каком-то ином пространстве. Можно ли, получая информацию только из ТВ, понять, почему ни в холод, ни в зной не протолкнуться на густо покрывших родные просторы исполинских товарных рынках, где миллионы наших сограждан — самых обычных, не каких-то там «новых русских»  — упоенно покупают, покупают, покупают? Почему уличная толпа явным образом хорошо одета, почему российские города страдают от автомобильных пробок, почему число магазинов стройматериалов и мебели превысило все мыслимые пределы? Почему счет выезжающим за рубеж идет, по данным Федеральной налоговой службы, на десятки миллионов? Как могло получиться, что хранимые в чулке сбережения наших сограждан превысили (по результатам исследования Института социально-экономических проблем народонаселения РАН под руководством акад. Н.М. Римашевской) 140 миллиардов долларов? Почему случившеемя в 1998 году падение курса национальной валюты в четыре раза(!), которое в любой другой точке глобуса привело бы к экономическому параличу и к распаду страны, у нас вызвало, по большому счету, лишь легкую рябь?