Мифы Ктулху. Порча и другие повести - [117]
Вот какие мысли проносились у меня в голове; мне представлялось, что условия завещания и есть ключ к разгадке недосказанности, не дававшей мне покоя. В письме эти условия не излагались. Правда, там говорилось, что если по какой-либо причине я не смогу или не пожелаю принять их, то в любом случае получу пятнадцать тысяч фунтов и чек на обратный билет; оставшееся состояние дяди будет потрачено на исполнение его воли относительно «недвижимой собственности под названием „Темпл-Хаус“».
Темпл-Хаус – старая фамильная резиденция Мак-Гилкристов, расположенная в кольце гор Пентланд-Хиллз, служивших серо-зеленым фоном ее хмурому остроконечному лику – в чем-то готическому, в чем-то скорее ренессансному, окруженному аурой древности. Как я ребенком любил этот лик! Но тогда это был мой дом. С тех пор минуло почти двадцать лет. В этом месте, полном радости и счастья, нашел кончину мой отец… событие, которое почему-то не отложилось в моей памяти.
Зато мне врезался в память пруд – глубокая темная заводь рядом с высокой восточной стеной парка, обрамленная старыми полуразвалившимися колоннами, оставшимися, судя по всему, от древнего храма, который и дал название особняку. [16] Нередко мне казалось, что мать ненавидела поместье прежде всего из-за пруда. Никто из Мак-Гилкристов не умел хорошо плавать, но, несмотря на это, вода неизменно притягивала и завораживала их. Я вполне мог пополнить длинную вереницу представителей нашего рода, найденных лицом вниз посреди жутковатого, окруженного колоннадой пруда, густо заросшего водорослями. В детстве я мог часами просиживать на стене, глядя на рябь на поверхности воды.
Мысли в моей голове сменяли одна другую, пока я ворочался в кровати в гостиничном номере, перебирая воспоминания. Так как спать мы с Карлом легли далеко за полночь и встали тоже довольно поздно, то в адвокатскую контору Мак-Дональда, Асквита и Ли, что на Королевской Миле, я явился только к двум часам.
Поскольку Карл не поленился забраться на эспланаду – ему не терпелось полюбоваться открывавшимся оттуда видом, – то я оказался в одиночестве, когда, миновав двери адвокатской конторы, шагнул наконец в темноватый прохладный вестибюль, характерный для Старого Света. И хотя странное письмо вышло из недр этого учреждения, я невольно проникся его старомодным шармом. Клерк отвел меня во внутреннюю комнату, которая была столь же далека от моих представлений об адвокатском кабинете, как Эдинбург от Нью-Йорка. Здесь меня представили одному из господ адвокатов, а именно мистеру Асквиту, и предложили присесть.
Асквит оказался худощавым джентльменом с высоким лбом, залысинами и веснушчатым лицом, которое резко контрастировало с его далеко не юным возрастом. Рукопожатие его было сухим и крепким. Пока он занимался документами, я улучил минуту, чтобы получше рассмотреть его просторный и вместе с тем на редкость захламленный кабинет – полки, шкафы и шкафчики, а также три небольших письменных стола. И хотя это место производило впечатление редкостного беспорядка, мистер Асквит удивительно быстро отыскал нужные бумаги и уселся напротив меня за письменный стол. В тот день из троих партнеров-адвокатов присутствовал он один, я же был его единственный клиент.
– Итак, мистер Мак-Гилкрист, – начал он, – как видите, нам все-таки удалось вас разыскать. Ничуть не сомневаюсь, что вы мучаетесь догадками и, возможно, даже подозреваете здесь наличие какой-то тайны. Что ж, по-своему вы правы, причем вопрос этот мучает не только вас, но и меня с партнерами.
– Боюсь, не совсем понимаю вас, – ответил я, вглядываясь в его лицо.
– Ничего удивительного, – произнес Асквит. – Думаю, эта бумага слегка прояснит дело. Это копия завещания вашего дядюшки. Он, как видите, был не любитель сорить словами, отсюда и тайна. Куда более основательный документ, который содержит в себе более весомые намеки, вы еще получите в свои руки.
Я, Гэвин Мак-Гилкрист (так начиналось завещание) из Темпл-Хауса, сим отзываю все завещания, все добавления к оным и все дополнительные распоряжения, ранее сделанные мной, и назначаю моего племянника, Джона Хэмиша Мак-Гилкриста, проживающего в Филадельфии, Соединенные Штаты Америки, быть исполнителем моей последней воли и приложить должные усилия, чтобы все мои долги, равно как расходы по составлению завещания и похоронам, были уплачены после моей смерти по возможности в самые кратчайшие сроки.
Настоящим даю и завещаю вышеупомянутому Джону Хэмишу Мак-Гилкристу всю находящуюся в моем владении собственность, все мои земли и недвижимое имущество, расположенное на этих землях, с единственным условием: он будет единственным, кто вскроет и прочтет письменные распоряжения, которые вместе с данным завещанием переданы в руки адвокатов, после чего он, будучи уже владельцем собственности, уничтожит Темпл-Хаус до последнего камня в трехмесячный срок со дня принятия такового условия. В случае, если он откажется выполнить это распоряжение, то мои душеприказчики, господа Мак-Дональд, Асквит и Ли, чья контора расположена в Эдинбурге, станут единственными распорядителями моего имущества и в дальнейшем будут следовать букве распоряжений, приложенных к данному завещанию.
