Мифы и факты русской истории - [23]

Снова Борис радовался, снова щедро раздавал награды. В Москве показывали пленных поляков (русских повесили после сражения). А в Комарицкой волости началась страшная расправа над присягнувшими Дмитрию крестьянами. Комарицкую волость населяли «дворцовые» крестьяне, приписанные к царскому двору. Годунов воспринял их отступничество как личную измену[35]. На мужиков напустили татар «царёва двора Исситова полка». Расправа превзошла в жестокости новгородские казни Грозного. Буссов пишет: «Они повесили на деревьях за одну ногу несколько тысяч крестьян с женами и детьми и стреляли в них из луков и из пищалей». Автор «Иного сказания» утверждает, что убивали «не токмо мужей, но и жён и безлобивых младенцев». Страшные подробности казней описывает Масса и добавляет: «Чем больше мучали людей, тем более они склонялись признать Димитрия своим законным государем».

Разбитый под Добрыничами «царевич» укрепился в Путивле и с каждым днем становился сильнее: к нему подходили новые отряды, ему присягали новые города. Московские войска вели себя пассивно: осадили Рыльск, но взять не смогли и ушли, затем обложили маленький город Кромы и там застряли окончательно. 500 казаков атамана Корелы, засев в «норах земных», вырытых под сгоревшими стенами крепости, сковали огромную московскую армию. В лагере осаждающих начались болезни и дезертирство. Царь Борис уже не хвалил воевод, а перешел к обвинениям. Он писал им: «Что здесь зделася вашим нерадением, столко рати побито, а тово Гришки не умели поймать». Как пишет летописец, угрозы царя заставили многих подумать, не перейти ли к «Дмитрию».

Борис подослал в Путивль трех монахов подготовить заговор против самозванца, но их схватили и казнили. Царь уже не надеялся на старых полководцев. Теперь Борис возлагал надежды на молодого Петра Басманова, отстоявшего Новгород-Северский от самозванца. Но он не учел местнического самолюбия, значившего для Басманова больше присяги. Ошибка отца дорого стоила сыну Фёдору. Больной и никому не верящий царь утратил уверенность в себе. Он велел привести в Москву мать Дмитрия и выпытывал: вправду ли царевич погиб в Угличе. Всё больше он склонялся к суевериям и обращался к ведуньям и прорицателям. Чувствуя, как уходят силы, Борис беспокоился за будущее своей души и советовался с духовниками, врачами-немцами и юродивой — старицей Оленой.

Многое говорит о раннем одряхлении Бориса. У него появилась старческая скаредность: начал проверять замки и печати на дверях дворцовых погребов, где хранились припасы. Часто он впадал в уныние и апатию. Дошли до него и слова самозванца: «А яз де буду к Москве как станет на дереве лист разметыватца». 13 апреля 1605 г., после обеда, Борис умер. Перед смертью его постригли. В Новом летописце об этом сказано кратко: «Царю Борису, вставши из-за стола после кушанья и внезапу прииде на нево болезнь люта, и едва успе поновитись и постричи, и два часа в той же болезни и скончась». Дежуривший во дворце Маржерет сообщает, что Борис умер от апоплексичсского удара. Слухи о самоубийстве Годунова являются лишь одной из многих враждебных ему легенд.

Годунов в народной памяти. Несчастный царь Борис сохранил о себе в народе недобрую память. В старинных песнях его обвиняют в убийстве царевича Дмитрия и захвате престола:

Не лютая змея воздывалася,

Воздывался собака — булатный нож,

Упал он ни на воду, ни на землю,

Упал он царевичу на белу грудь,

Убили ж царевича Димитрия,

Убили его на Углищи,

На Углищи на игрищи.

Уж как в том дворце чёрной ноченькой

Коршун свил гнездо с коршунятами!

Уж как тот орёл Димитрий-царевич,

Что и коршун тот Годунов Борис,

Убивши царевича, сам на царство сел.

 Народная память приписывает Годунову и самоубийство: «Умертвил себя Борис с горя ядом змеиным, || Ядом змеиным, кинжалом вострыим».

Годунов у Карамзина. Автор «Истории государства Российского» не только добросовестно и талантливо пересказывал летописи, но главное, что его отличало, была искренность моралиста. Человеческие качества монарха значили для Карамзина больше его достижений, и он был склонен искать причины потерь государственных в утрате нравственных начал. Карамзин отмечает заслуги Годунова как правителя и не склонен огульно принять обвинения в его адрес. Он не верит, что Борис отравил дочь царя Фёдора и самого Фёдора, не верит в самоубийство и даже не поминает причастности Бориса к смерти Грозного и сестры Ирины. Тем не менее приговор Карамзина суров:

«Но имя Годунова, одного из разумнейших властителей в мире, в течение столетий было и будет произносимо с омерзением, во славу нравственного неуклонного правосудия. Потомство видит... Св. Димитрия издыхающего под ножом убийц, Героя Псковского в петле... Он не был, но бывал тираном; не безумствовал, но злодействовал подобно Иоанну... Если Годунов на время благоустроил Державу, на время возвысил се во мнении Европы, то не он ли и ввергнул Россию в бездну злополучия...? Не он ли, наконец, более всех содействовал уничижению престола, воссев на нём святоубийцею?»

«Борис Годунов» Пушкина. Взгляды Карамзина получили развитие в гениальной трагедии Пушкина «Борис Годунов». Пушкин работал над пьесой с ноября 1824 г. по ноябрь 1825 г., но и позже вносил поправки в текст. Напечатана пьеса была через четыре года, в 1831 г., и сразу вызвала критику. Большинство читателей не приняли новизну формы. В «Борисе Годунове» нарушены правила классических трагедий. Акты заменены небольшими сценами, исчезло единство места и времени действия, вместо одного главного героя появились два — Годунов и Самозванец, разрушено единство слога—в пьесе чередуются белый стих и проза. Ещё больше замечаний вызвало содержание драмы. Любителей истории уже не устраивал подход Карамзина к событиям прошлого. Между тем Пушкин близок к Карамзину в трактовке образа Годунова.