Мифы Даманского - [77]
19 октября 1969 г. в Пекин прибыла правительственная делегация СССР во главе с первым заместителем министра иностранных дел В.В. Кузнецовым. Целью i n шта было возобновление переговоров по погранич-| и ям вопросам.
К сожалению, наметившееся ослабление напряженнее™ не получило развития. И вина здесь целиком ло-| и гея на китайскую сторону.
Дело в том, что в пекинском руководстве наиболее ' и явные позиции занимала группа министра обороны ] инь Бяо, который во всем видел коварство Москвы. Именно так им была истолкована позиция А.Н. Косы-| и на на переговорах с Чжоу Эньлаем. Что касается Мао И I гчуна, то и он считал советские мирные инициати-| I! лишь ширмой для подготовки внезапного удара по i n гаю. В качестве доказательств Мао приводил Данциг разведки о готовности советских войск стратеги-ь гкого назначения, а также тот факт, что никто из высшего советского руководства не встречал А.Н. Косыгина в московском аэропорту (тем самым, по мнению Мао, Кремль выразил свое отношение к результатам переговоров).
Пре льер Госсовета Чжоу Эньлай мог думать иначе, но его долголетие в руководстве страной было обусловлено своеобразным разделением труда: Мао занимался политикой, а Чжоу — экономикой. Чжоу Эньлай мог быть принципиальным человеком, но только не в отношении председателя Мао. «И бог, и царь, и воинский начальник» — вот кем был Мао Цзэдун для Чжоу Эньлая. Таким образом, слово Мао Цзэдуна всегда имело для премьера решающее значение, даже тогда, когда Чжоу Эньлай был внутренне не согласен с «великим кормчим». Похоже, конфликт на границах с СССР являлся именно таким случаем.
Многие советские (российские) историки, лично встречавшиеся с Чжоу Эньлаем, с неизменной симпатией вспоминают об этом человеке. Некоторые идут дальше, утверждая, что премьер Чжоу никогда бы не допустил ухудшения отношений с СССР, но он не обладал достаточной властью.
Однако в самое последнее время появились работы, авторы которых ставят под сомнение доброжелательное отношение Чжоу к Советскому Союзу [6]. Зато настоящим сторонником дружбы Китая с северным соседом называют маршала Линь Бяо. О Мао же говорят, что он вообще здорово устроился, имея двух главных помощников — «доброго» премьера Чжоу Эньлая и «злого» куратора спецслужб Кан Шэна.
Видимо, в этом споре каждая из сторон имеет свои аргументы и контраргументы. С позиции же рядового советского гражданина все они были «хороши»: и Мао, и Чжоу, и Линь, и другие руководители КНР. Они все приложили руку к обожествлению Мао Цзэдуна, раз-нертыванию «культурной революции» и нагнетанию вражды между китайским и советским народами. С этой точки зрения попытки разделить сторонников Мао на «добрых» и «злых» выглядят как слишком отвлеченные упражнения, мало чего общего имеющие с реальной жизнью.
Ну а что же было после встречи в Пекинском аэропорту?
Начавшийся в Китае новый виток военного психоза не способствовал урегулированию отношений с СССР, однако бои на границе все же прекратились.
Потом начались пограничные переговоры, которые проходили попеременно в Москве и Пекине. Советская сторона, фактически подарив китайцам Даман-ский и Киркинский, время от времени заявляла протесты и требовала от китайской стороны уйти с островов. Например, такие заявления делались на разном уровне 3 ноября и 30 декабря 1969 г., 12, 13 февраля и 1 апреля 1970 г. Трудно сказать, на что при этом рассчитывали в Кремле, но каждый советский демарш вызывал лишь очередную вспышку эмоций. Советские участники переговоров обвиняли китайскую сторону в нарушении юговоренностей, в том, что китайцы прокрались на острова, и т. п. Те возмущались подобной трактовкой событий, поскольку выход пограничников Китая на Даманский и Киркинский был осуществлен открыто в юг момент, когда по ним перестали стрелять с советского берега.
Переговоры сторон часто напоминали разговор двух ] чухих: настолько они не понимали друг друга. Вот характерный пример, демонстрирующий общую обстановку на переговорах (приводится с сокращениями) [6]:
В.В. Кузнецов: «Пользуясьтем, что после 11 сентября 1969 г. советская сторона предприняла определен-
ные меры в отношении создания нормальной обстановки на границе, китайская сторона втихую, иногда по ночам, начала выходить на участки, осуществлять там такие меры, на которые Советский Союз не мог не обратить внимания, не мог пройти мимо: т. е. вы нарушили существующую границу...»
Цяо Гуаньхуа: «На какие это острова после 11 сентября 1969 г. мы выходили втихую по ночам?»
В.В. Кузнецов: «...Вы выходите на эти острова не консультируясь»
Цяо Гуаньхуа: «...Такая постановка вопроса, которая была вами допущена, может нас уколоть: ведь вы употребили слово «втихую». Где это «втихую»?
Чай Чэнвэнь: «...Вы не ответили, на какие участки мы выходили втихомолку, по ночам. Если вы не ответите, то это клевета»
Цяо Гуаньхуа: «Это утверждение является угрозой и оскорблением Китая как великой державы. Ваша нота является с начала и до конца фальшивой».
В.В. Кузнецов ответил, что это китайская нота является фальшивой...
В том же духе продолжались обсуждения и дальше, со взаимными обвинениями, обидами и абсолютным непониманием друг друга.
Данный сборник составлен по материалам докладов, прозвучавших на конференции по «холодной войне», проведенной Университетом Дмитрия Пожарского 6–7 февраля 2010 года. Эта конференция являлась первым шагом в инициированной Университетом Дмитрия Пожарского программе по изучению истории послевоенного периода. В сборнике представлены статьи ведущих специалистов по истории двадцатого века, истории спецслужб и военной истории. Авторы затрагивают различные аспекты «холодной войны» от анализа идеологических диверсий в сфере культуры и искусства, до изучения процесса формирования оборонной промышленности и деятельности разведки.
Одним из «тёмных мест» истории военного конфликта на Халхин-Голе является «проблема военнопленных». До настоящего времени она остается слабо изученной, а все опубликованные данные – противоречивыми и фрагментарными. Предметом настоящего исследования являются различные аспекты истории военнопленных Халхин-Гола – обстоятельства и причины пленения бойцов и командиров РККА, обращение с ними в японском плену, взаимодействие пленных с русской эмиграцией в Маньчжурии и японской военной разведкой, ход переговоров по обмену военнопленными и процедура обмена, действия военно-политического руководства СССР по отношению к возвратившимся из плена и их дальнейшая судьба.Основой для всестороннего исследования этого аспекта Халхингольской войны стали архивные материалы – объяснительные записки и заявления бывших военнопленных, материалы следствия, произведенного ГУГБ НКВД, приговоры военных трибуналов, документы прокуратуры, военного командования и политических органов РККА.В издание включены биографические сведения о военнослужащих РККА, возвратившихся из японского плена, убитых японцами после пленения и попавших в плен, но из плена не вернувшихся, а также 99 документальных материалов.
Фальсификатор-ревизионист от истории В. Суворов-Резун вслед за Геббельсом заявил, что Германия 22 июня 1941 года совершила не вероломное, без объявления войны, нападение на Советский Союз, а… «превентивный» удар.Автор, используя архивные материалы, воспоминания советских, германских, английских и американских участников Второй мировой войны, работы ведущих историков мира, а также «шедевральные» творения В. Суворова-Резуна, доказывает, что стратегическое построение Красной армии летом 1941 года носило исключительно оборонительный характер.
В монографии на основе достижений отечественной и зарубежной исторической науки и с привлечением широкой Источниковой базы (в том числе архивных документов, впервые вводимых в научный оборот) исследован комплекс проблем, связанных с развитием Краснознаменного Балтийского флота в предвоенный период. Автором проанализированы политика руководства СССР в отношении строительства Военно-Морского Флота, процесс строительства боевых кораблей и базового строительства для КБФ, боевая подготовка личного состава на флоте, состояние командно-начальствующего состава флота, процесс оперативного планирования и боевое применение КБФ в период с 1935 до июня 1941 годов.Книга предназначена для специалистов и широкого круга читателей, интересующихся историей отечественного Военно-Морского Флота.
Книга британской журналистки и режиссёра-документалиста Фрэнсис Стонор Сондерс впервые представляет шокирующие свидетельства манипуляций ЦРУ в сфере культурной политики в годы холодной войны. На основе скрупулёзно собранной архивной информации автор описывает деятельность ЦРУ по финансированию и координации левых интеллектуалов и деятелей культуры в Западной Европе и США с целью отдалить интеллигенцию от левых идей, склонить её к борьбе против СССР и привить симпатию к «американскому пути». Созданный и курируемый ЦРУ Конгресс за свободу культуры с офисами в 35 странах являлся основным механизмом и платформой для этой работы, в которую были вовлечены такие известные писатели и философы, как Раймонд Арон, Андре Мальро, Артур Кёстлер, Джордж Оруэлл и многие другие.
Перед вами — первое русское издание книги «Поле битвы Берлин». Она является уникальным вкладом в документальную литературу о послевоенном противостоянии Востока и Запада. Ее написали авторы, стоявшие на противоборствовавших сторонах в «холодной войне»: Джордж Бейли - бывший директор «Радио Свобода», Сергей Кондрашев - ведущий эксперт КГБ по Германии, генерал-лейтенант в отставке, и Дэвид Мерфи - бывший начальник Берлинской Оперативной базы ЦРУ, впоследствии начальник «советского» отдела ЦРУ.Авторы опирались в работе над книгой на свои воспоминания и ряд уникальных, впервые рассекреченных документов КГБ и ЦРУ.