Мифология «голодомора» - [179]

(Нет, ну кто все же сливал немцам эти «точные данные»?! — Авт.) Казалось, что колхозы, построенные с такими жертвами, грозят развалиться как карточный домик. Все это не могло не создать внутри партии органического недовольства, грозящего перейти в открытый раскол. Дисциплина падала. Советский аппарат, построенный на партийности, колебался. Подобная ситуация потребовала от центрального руководства партией исключительных мер… Приходится лишь удивляться, что тонкая прослойка энергичных партийцев наверху, имея в своем распоряжении очень слабый и несовершенный аппарат в лице расшатанной и разочарованной партийной массы, действуя в гуще озлобленного, антисоветски настроенного крестьянства, в течение одного года почти полностью восстановила положение. Можно сказать, что хорошие генералы одержали победу с плохой армией, тем более велика их заслуга… Борьба началась с издания закона о твердой хлебосдаче. Закон, которому мы не придавали большого значения, был проведен очень серьезно, вплоть до привлечения к ответственности местного руководства за взыскание хлеба сверх нормы. Как кажется, доверие крестьянства было частично восстановлено, чему трудно было поверить еще полгода тому назад. Далее началась беспощадная проверка и чистка рядов партии и соваппарата на селе… Таким образом, руководство партией, во-первых, подвергло жестокой и беспощадной чистке весь партийный и советский аппарат на местах, создало новую сеть руководства и контроля (политотделы) и провело мероприятия по восстановлению доверия крестьян. Все это, при наличии сравнительно хорошего урожая, настолько изменило общую картину, что в настоящее время положение может считаться стабилизированным, или, во всяком случае, гораздо более прочным, чем в начале года…»

И еще:

«…Я прихожу к мысли, что Россия — это страна, в которой приходится встречаться всегда с двумя противоположными оценками всякого события. С одной стороны — безудержный оптимизм — „мы перегоняем Америку, у нас все время победы“, а с другой — голод, все непрерывно ухудшается и так далее. Я начинаю думать, что к второй оценке надо так же осторожно подходить, как и к первой. Особенно трудно во всем этом разобраться, так как, как это ни странно, и пессимисты, и оптимисты часто вполне субъективны и искренни»…[281]

Глава 21 «Мистер и миссис голодомор»

«…Как это ни странно, и пессимисты, и оптимисты часто вполне субъективны и искренни», — писал германский консул. А что тут странного-то? В любой политической кампании большая часть участников как раз свято убеждена в правоте идей, которым они служат. А вот что касается меньшей части, заказчиков и кукловодов — там все куда сложней и интересней.

Давайте вернемся в то время, с которого мы начали. Не считая журнала «Огонек», харчевавшегося на всех информационных помойках, тема «голодомора» почти целиком поддерживалась усилиями команды бывшего президента Украины Виктора Ющенко. Это человек с весьма характерной биографией — до боли узнаваемый типаж — и еще более характерными связями. Все это позволяет безошибочно его классифицировать. Как именно? А вот догадайтесь!

Привычка к хорошему кофе

Виктор Ющенко родился в 1954 году в селе Хоружевка Сумской области Украины, в семье учителей. Однако правильнее будет начать излагать биографию украинского президента не с него самого, а с его отца, Андрея Ющенко, согласно Википедии, учителя английского языка, а по фактам биографии — учителя истории, директора школы и т. п. Украинский президент ведь в десять лет из дому не сбегал, а стало быть, папа принимал в его воспитании самое живое и непосредственное участие.

Андрей Ющенко, сын крестьянина, а потом колхозника, родился в 1919 году в той же Хоружевке. В полном соответствии с горькой участью селянина при социализме, окончил в родном селе неполную среднюю школу и в 1935 году, пройдя, по всей видимости, рабфак, поступил в Харьковский пединститут на исторический факультет. Проучившись два года, в памятном 1937 году он внезапно срывается с места и уезжает в Баку, где устраивается слесарем-механиком в порт — как он утверждал впоследствии, из-за плохого материального положения. Что мешало ему учиться и работать, как делали тысячи других студентов, — не совсем понятно, если не знать дальнейшего.

В Баку Ющенко-старшего арестовывают — как он писал в автобиографии, за нарушение паспортного режима, и, в соответствии с драконовскими законами того времени, дают три года. Воистину драконовские законы, если не заглядывать в Уголовный кодекс. Однако подробно изучивший биографию Ющенко-старшего израильский историк Юрий Вильнер туда заглянул и без труда установил, что за нарушение паспортного режима давали самое большее, при всех отягчающих обстоятельствах, шесть месяцев. Ну, а молодой парень, по легкомыслию не прописавшийся на новом месте, и вовсе отделался бы штрафом. В чем же дело? Ежу ясно, в чем: судили его за что-то другое, о чем он очень не хотел упоминать.

Итак, факты: студент педвуза внезапно сорвался с места и уехал в другую республику, на новом месте не прописался, получил три года и, отсидев полтора, был освобожден по амнистии. Жертва репрессий?