Мифология «голодомора» - [173]
Если бы в СССР были такие крестьяне, не понадобилась бы никакая коллективизация. Впрочем, если бы в России были такие крестьяне, не было бы никакого СССР, да и вся мировая история пошла бы иначе.
А что возникает при слове «крестьянин» в голове российского горожанина-интеллигента? (Сведения о положении в деревне консул имел от немцев-колонистов, но аналитическую информацию давали именно образованные горожане.) А вот это интересный вопрос.
Самое любопытное — что это точно та же картина. Четверка сытых лошадей в конюшне, поля, которые дают 12–15 центнеров, и работает на них десяток батраков. Да, но…
Вот именно: но!
Откуда могла появиться в голове интеллигента такая картинка? Чем-то, кстати, нам очень и очень знакомая.
А это столыпинский «достаточный крестьянин», господа!
Но что же остальные?
А остальных господин интеллигент не считает ни за крестьян, ни вообще за людей!
…Если Германия оказалась страной, в которой легко нашла для себя почву расовая теория (не на пустом же месте, в самом деле!), то Россия была страной социального расизма. Для образованного русского как минимум два века низшие сословия были недочеловеками. Тема, конечно, интересная, но не из этой книги, так что поверьте на слово: были, причем в прямом смысле слова. Человеком мог, хоть и с натяжкой, считаться зажиточный крестьянин, как переходная ступень от обезьяны к человеку. Он тоже сопротивлялся коллективизации руками, ногами и пулей, для него она была абсолютным злом. А копошащееся внизу быдло — его теоретики такого рода просто не брали в расчет.
А «быдла» того было — сто миллионов, и его существования иностранные наблюдатели не замечать не могли, но о его экономической и социальной роли, как правило, не имели представления.
В полном соответствии с этой терминологической неувязкой, германский консул уложил сложнейшие причины голода 1933 года в одну-единственную:
«Государство каждый год отнимало у крестьянина самым беспощадным образом больше зерна, чем он мог дать. Поэтому сельскому хозяйству не хватало зернового хлеба, кормов и посевного материала; пахотная площадь недостаточно была использована и засеяна, ожесточенное сельское население старалось удержать скудную выручку от урожая от захвата правительственными органами и не имело интереса засеять больше земли, чем было настоятельно необходимо, и обработать ее по установленному порядку. Следствием были вновь неудовлетворительные урожаи, ограничение плановой площади посева, ограничение технических культур и растущая нужда, как в единоличных хозяйствах, так и в колхозах…»
То есть, анализируя истоки голода, консул сумел не заметить всех трех основных его причин — организационного периода аграрной реформы, кулацкого саботажа и нэпа, — а возвел в ранг основной причины хлебозаготовки, которые тут вообще ни при чем («причем» только перегибы и злоупотребления). Неудивительно, что так — именно это ему говорили немцы-колонисты. А что еще они могли сказать? Если даже крестьянин и понимает (а как не понимать?), что треть хлеба оставили на полях, а треть разворовали, оттого и голод — то ведь консулу-то он этого не скажет! Германское государство может помочь жертвам большевистской политики, но едва ли оно станет помогать жертвам наплевательского отношения к работе.
Вот вам и первый миф для доктора Геббельса!
Далее: консул не имеет представления о продовольственной помощи, которую центральное правительство оказывало голодающим районам. Газетной шумихи не было, фонды распределялись негласно. Он пишет:
«Когда бедственное положение к началу с. г. стало очевидным… то ближайшей, главной задачей правительства, казалось, — приложить усилия к тому, чтобы прокормить лишенное всяких средств сельское население, на первых порах из наличных запасов зерна, и поскольку не хватило бы таковых, дополнить закупками за границей… Правительство от этого отказалось…»
Вот и второй миф для доктора Геббельса!
Иногда читать отчет просто забавно.
«Путем интенсивных методов работы в колхозах, стремились в первую очередь обеспечить посев и уборку урожая и также притянуть к работе единоличные хозяйства, в случае надобности, принудительным голодом».
Интересно, а если немецкий крестьянин вдруг возьмет и не станет засевать поля, немецкое правительство будет его кормить за свой счет или «притянет к работе принудительным голодом»? Но все равно третий миф для доктора Геббельса налицо — о крестьянах, которых насильно заставляли работать в колхозах под угрозой голода и репрессий.
Репрессии и вправду имели место — так, например, организаторов невыхода на работу во время сева могли и арестовать за саботаж. Но что касается голода — то все крестьяне всех времен и народов принуждаемы к работе именно угрозой голода — разве не так? Или они работают во имя счастья труда?
Последний пассаж мы приводим с некоторым содроганием — но, в конце концов, германский консул в Харькове вовсе не обязательно член НСДАП и сторонник Гитлера.
«Ужасны жертвы, коими добились больших количеств зерна. Как бы высоко ни расценивать победу над прорывом в сельском хозяйстве… они, будучи рассмотрены с общечеловеческой точки зрения, не идут ни в какое сравнение с тем, что достигнуто… Голод на Украине потребовал от крестьянства миллионы смертей. Если считать семь миллионов (по дружескому официальному сообщению), то не будет слишком много, а это означает, что четверть крестьянского населения уничтожена, ужасающая цифра, даже в сравнении с жертвами мировой войны
Почему Сталин, в высшей степени прагматичный и трезвый глава государства, накануне войны обезглавил армию? В чем подлинные причины чисток 1937 года? За что был расстрелян Михаил Тухачевский? И какое отношение ко всему этому имеет Адольф Гитлер? На эти и другие «неудобные» вопросы нашей истории ищут ответы журналист Елена Прудникова и петербургский историк Александр Колпакиди. Их версия событий хотя и не бесспорна, но оригинальна и отвечает на многие вопросы…
Если послушать военных историков и мемуаристов, на всем протяжении Великой Отечественной войны умные генералы только и делали, что пытались объяснить штатскому тирану, как надлежит действовать. Иной раз тиран их слушал — и тогда Красная Армия побеждала. Или не слушал — и тогда случались катастрофические поражения. Но так ли все просто? Что вообще должен делать глава государства, понимающий, что не может выиграть надвигающуюся войну и что его армия заведомо не способна дать отпор агрессору? Как ему спасти страну от захвата, а народ от истребления? Эта задача стояла перед Сталиным в 1941 году, и он нашел выход, беспрецедентный, уникальный по своей сути и грандиозный по замыслам.... В новой книге Елены Прудниковой не только поднимается одна из сложнейших и противоречивых тем российской истории, но и впервые с 1953 года публикуется уничтоженная и изъятая из всех библиотек пьеса расстрелянного заместителя Берии Всеволода Меркулова «Инженер Сергеев». Во время войны она с триумфом обошла все ведущие сцены Советского Союза (Малый театр открывал ею свою новую сцену), а после была запрещена и забыта.
![Двойной заговор. Сталин и Гитлер: несостоявшиеся путчи [с иллюстрациями]](/storage/book-covers/a1/a1c3798df27df0c67002f12abca75657ce5beda9.jpg)
Почему Сталин, в высшей степени прагматичный и трезвый глава государства, накануне войны обезглавил армию? Почему Гитлер, имевший во всех завоеванных странах «пятую колонну», так и не сумел создать ее в СССР? В чем подлинные причины колоссальных чисток 1937 года? На эти и другие «неудобные» вопросы нашей истории ищут ответы петербургский историк Александр Колпакиди и журналист Елена Прудникова. Их версия событий хотя и не бесспорна, но оригинальна и отвечает на многие вопросы…
Еще со времен XX съезда началась, а в 90-е годы окончательно закрепилась в подходе к советской истории логика бразильского сериала. По этим нехитрым координатам раскладывается все. Социальные программы государства сводятся к экономике, экономика к политике, а политика к взаимоотношениям стандартных персонажей: деспотичный отец, верные слуги, покорные и непокорные сыновья и дочери, воинствующий дядюшка, погибший в противостоянии тирану, и непременный невинный страдалец.И вот тогда на авансцену вышли и закрепились в качестве главных страдальцев эпохи расстрелянный в 1937 году маршал Тухачевский со своими товарищами.
Сталинское время оболгано и все еще не понято. Хрущевский доклад на XX съезде партии — не более чем хватающий за душу рассказ о колоссальных необоснованных репрессиях, в ходе которых по указке злодея Сталина хватали невинных людей, пытали, и расстреливали без суда. Позднее официальные и «демократические» историки и журналисты, «ища себе чести, а князю славы», довели их число до десятков миллионов, а советский человек, привыкший доверять печатному слову и ученой степени, не сомневаясь, все это проглотил.Репрессии, без сомнения, были — и еще какие! Куда большие, чем живописал Хрущев, — и по числу жертв, и по жестокости, и по цинизму.
«Победить невозможно проиграть!» – нетрудно догадаться, как звучал этот лозунг для разработчиков плана «Барбаросса». Казалось бы, и момент для нападения на Советский Союз, с учетом чисток среди комсостава и незавершенности реорганизации Красной армии, был выбран удачно, и «ахиллесова пята» – сосредоточенность ресурсов и оборонной промышленности на европейской части нашей страны – обнаружена, но нет, реальность поставила запятую там, где, как убеждены авторы этой книги, она и должна стоять. Отделяя факты от мифов, Елена Прудникова разъясняет подлинные причины не только наших поражений на первом этапе войны, но и неизбежного реванша.Насколько хорошо знают историю войны наши современники, не исключающие возможность победоносного «блицкрига» при отсутствии определенных ошибок фюрера? С целью опровергнуть подобные спекуляции Сергей Кремлев рассматривает виртуальные варианты военных операций – наших и вермахта.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Современное человеческое общество полно несправедливости и страдания! Коррупция, бедность и агрессия – повсюду. Нам внушили, что ничего изменить невозможно, нужно сдаться и как-то выживать в рамках существующей системы. Тем не менее, справедливое общество без коррупции, террора, бедности и страдания возможно! Автор книги предлагает семь шагов, необходимых, по его мнению, для перехода к справедливому и комфортному общественному устройству. В основе этих методик лежит альтернативная финансовая система, способная удовлетворять практически все потребности государства, при полной отмене налогообложения населения.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В этой работе мы познакомим читателя с рядом поучительных приемов разведки в прошлом, особенно с современными приемами иностранных разведок и их троцкистско-бухаринской агентуры.Об автореЛеонид Михайлович Заковский (настоящее имя Генрих Эрнестович Штубис, латыш. Henriks Štubis, 1894 — 29 августа 1938) — деятель советских органов госбезопасности, комиссар государственной безопасности 1 ранга.В марте 1938 года был снят с поста начальника Московского управления НКВД и назначен начальником треста Камлесосплав.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Как в конце XX века мог рухнуть великий Советский Союз, до сих пор, спустя полтора десятка лет, не укладывается в головах ни ярых русофобов, ни патриотов. Но предчувствия, что стране грозит катастрофа, появились еще в 60–70-е годы. Уже тогда разгорались нешуточные баталии прежде всего в литературной среде – между многочисленными либералами, в основном евреями, и горсткой государственников. На гребне той борьбы были наши замечательные писатели, художники, ученые, артисты. Многих из них уже нет, но и сейчас в строю Михаил Лобанов, Юрий Бондарев, Михаил Алексеев, Василий Белов, Валентин Распутин, Сергей Семанов… В этом ряду поэт и публицист Станислав Куняев.