Миф о вечной любви - [27]

– Что за девушка в гараже, она вам известна?

– Это… Ия… – сквозь рыдания вымолвила Олеся. – Зовут ее так… Она работала… у мужа…

– Кто ваш муж? – был следующий вопрос.

– Биз… бизнесмен…

– Как он сюда попал? В багажном отделении чемоданы, у гаража тоже стоят чемоданы…

Леля выручила Олесю, которой говорить было невмоготу:

– Рудольф вчера вечером срочно собрался в командировку, вероятно, девушка должна была поехать с ним, поэтому вы нашли его здесь. Судя по всему, не только вы, убийца тоже. Послушайте, видите, в каком вдова состоянии? Можно ей хотя бы в себя прийти? Завтра я обещаю привезти ее, Олеся ответит на все ваши вопросы.

– А вы? – он уставился на нее, как гипнотизер.

– А что я?

– Вы ответите на мои вопросы?

– Хоть на сто.

Разрешил. Леля села за руль, не без облегчения выехала на улицу, проворчав:

– Какой противный дядька. Нет чтоб подготовить как-то… Олеся, ты как? М-да… поверить сложно в то, что мы увидели. Искренне тебе соболезную. Я побуду с тобой, Олеся.

– Не стоит…

Она еще деликатничает! Несмотря на внешнее спокойствие, Лелю тоже трясло. Неожиданный поворот. И необъяснимый.

2

Ничего у нее не получалось. «Мерс» не заводился, о чем Глеб сразу догадался, стоило взглянуть на Саньку в конце дня, когда он заехал за ней. В парке ни слова не сказал, зачем ронять авторитет, которого и так нет? Ну, не любит сильный пол, когда на его территорию вторгаются женщины, не любит. И это нужно учитывать, а не в позу становиться с первых шагов. В машине Глеб отчитался, что в больнице побывал два раза, Жанна отлично себя чувствует, просила привезти кое-какие лекарства, показал рецепты. Санька полностью игнорировала его, вынудив Глеба прочесть ей нотацию:

– Не надо было начинать с рекламы. Вначале скромность, потом дело, в последнюю очередь реклама, и то! Лучше, когда тебя рекламируют другие, это вызывает больше доверия.

– Ну, знаешь! – пыхнула она. – Скромными пусть будут бездарные и дилетанты, а я кое-что умею. Жаль, тебе неизвестно, что реклама – двигатель торговли, посмотри телек: все себя продают! И я продавала. Но кто знал, что твой начальник прямолинейный, как шпала?

– Наумыч?

– Он, он. У него нет чувства юмора.

– Ты несправедлива.

– Он ретроград, консерватор и рутинер! Вообще-то, вас, мужчин, отличают эти качества всех поголовно, вы же не терпите рядом с собой умных женщин, вам подавай дуру, чтоб в рот заглядывала. Запомни, я сделаю вас всех! «Мерс» поедет, ты понял?

– Понял. Ты никогда не выйдешь замуж.

– Ну и подумаешь! – фыркнула она.

– А вас, женщин, отличает упрямство. Даже если знаешь, что не права, все равно будешь стоять на своем.

Он махнул рукой и ничуть не расстроился из-за размолвки, все равно надолго Саньки не хватит, ведь атмосфера натянутости никому не в кайф. Приехав домой, Глеб вышел из машины, чтоб открыть гараж, достал ключи, как вдруг его окружили трое мужчин, один из них осведомился:

– Глеб Валентинович Нефедов?

От Санькиной обиды и следа не осталось, почуяв опасность, она очутилась рядом с мужем сестры и наехала сразу на троих:

– Э, в чем дело? Вы кто такие?

– Старший лейтенант Сергиенко, – представился молодой человек, показав удостоверение. – Гражданин Нефедов, вы задержаны.

– Я?! – вытаращился Глеб. – С чего это вдруг?

– Вы подозреваетесь в убийстве.

Саньку оттеснили одновременно двое, не успела она и глазом моргнуть, как на руках Глеба защелкнулись наручники. Девушка закрыла его собой, словно амбразуру, не давая увести:

– Вы с ума сошли? Какое убийство?!

– Двойное, – сказал Сергиенко. – С особой жестокостью.

Она развернулась лицом к бледному Глебу (да, в такой ситуации у кого хочешь застынет кровь в жилах), ее глаза молча спрашивали его: правда?

– Нет, – ответил он. – Санька, клянусь, это неправда.

– К сожалению, в гараже, где найдены два трупа, обнаружены ваши отпечатки, – добил его лейтенант и приказал коллегам: – В машину его.

– Санька, – на ходу говорил Глеб, она семенила следом, – Жанне не сообщай, нельзя ей… ты же знаешь. Все выяснится, это недоразумение… Ты поняла?

– Поняла, поняла… – Глеба затолкали в машину, а она бросила лейтенанту: – Я вам не верю, ясно?

– Как хочешь.

– Какие отпечатки? – взвилась она, покрутив растопыренными пальцами перед его носом. – Вы их что, сравнивали? Когда вы их брали у Глеба? Вот так сразу и узнали, что отпечатки его? Не смешите.

– У всех, кто когда-либо отбывал срок наказания, берут отпечатки пальцев, стало быть, и его пальцы есть в базе данных, компьютер сразу выдал информацию. Он ведь отсидел два года.

– Глеб?! – изумилась Санька. – Сидел?! Когда!

– Прошлое своих парней, девушка, надо знать. Но раз ты такая грамотная, завтра привези ему спортивный костюм, носки, кроссовки. Зубную щетку, пасту, мыло… Сигареты. Он надолго застрял.

– Куда привезти?

– В СИЗО. Там список висит, что из вещей и продуктов разрешено передавать подследственным.

Лейтенант Сергиенко сел в машину, захлопнул дверцу…

– Я вам не верю! – крикнула Санька.

Вряд ли ее услышали, от машины остались одни выхлопные газы, впрочем, если б и услышали – что толку? Слова есть слова, это лишь проявление эмоций, глас интуиции, которая может и ошибаться, но никак не доказательство. Девушка вернулась к автомобилю, упала на водительское место и застыла, тупо глядя в стену напротив. Что теперь делать?