Миф о красном терроре - [251]
Глава активной контрреволюционной организации Рамзин в числе 10 человек был приговорен к расстрелу, чуть позже, после прошения о помиловании «с полной покаянкой», ему дают 10 лет, а спустя некоторое время его выпускают, и он — уже опять светило Госплана и ВСНХ, а в 1943 г. он — лауреат государственной премии и академик, и герой, и мореплаватель, и главный вредитель Советского Союза…
Помните Трубецкого? После революции он был ревностным идеологом и боевым соратником белых, и об этом все знали. Так вот, этот тип и после Гражданки, во время которой он подписывал людоедские приказы и программные решения, спокойно, припёрся в Москву. Его, кстати, естественно, никто и не трогал. Вот когда будете говорить с теми дурнями, которые верят в красный террор, спросите их о Трубецком, это ведь известнейшая фигура, пускай повиляют задницей, пытаясь осмыслить и объяснить этот факт.
Ну и живи себе, таки вам дулю! Он внаглую начал создавать в Москве боевую подпольную организацию! Его взяли и по факту торжественно приговорили к расстрелу. Через некоторое время заменили на «десятку», а еще позже выпустили, после чего оный Трубецкой, получая бешеные гонорары, работает экономическим консультантом. Так он опять влез в подпольщину! Тут плюнули на дурака и вышибли его из страны…
В тот период социального оптимизма люди верили в перерождение и осознание. А потому после расстрельного приговора, если человек писал помиловку, где он «дурковал в раскаяние», ему в назидание другим легко меняли меру пресечения. И в этом был свой смысл. У диверсантов, шпионов и прочих должна быть всегда в запасе легальная возможность дать задний ход — «сдаться». А как только человек вместо расстрела получал срок, он попадал уже в другую категорию осуждённых, и по-новой писал помиловку. И глядь, через трюльник и откидывался.
Расстреливали без разговоров об обжаловании только палачей, садистов-убийц, попов-карателей и бандитов, участвовавших в пытках и казнях.
Так на каком приговоре Трубецкого остановиться и записать в «статистику красного террора»? На расстрельном? На десятке? Или на приговоре о высылке за пределы СССР?
А вот кайф — все приговоры записать в статистику!!
Общих сводок никто и никогда не делал! Дичайший факт российской истории: нет ни одного опубликованного документа с полным перечнем обвинений всех видов и фамилий расстрелянных!!!
И возникает законный вопрос, который сразу же делится на два пункта.
1. А существует ли вообще правдивая статистика того периода? (Даже вообще, без каких бы то ни было оценок.) Или, может, все выдумка, и никаких реальных данных нет?
2. И вдруг до 1941 г. люди жили в такой счастливой (не очень сытной) гармонии, что об этом страшно сказать?
И что нам всем делать, если никакого красного террора не было вообще?!
Кстати, неужели со времени Хрущёва нельзя было договориться?
А в чем? И о чём? О длине ушей у селёдки? В фуфле? О размерах дырки от бублика? Или всё же о чётких параметрах общенациональной лжи?
Зафиксируем главное: за все годы белогвардейской эмигрантщины, троцкизма, херстовщины, геббельсовщины, «холодной войны», антисталинской хрущёвщины — «перестройки» — «демократизации» не была названа единая цифра «жертв красного террора», что исключает доверие ко всем цифрам и к самой легенде о красном колесе.
Вспомнил постоянно звучащую грязную байку о так называемой «высылке народов». И как обычно, никто и никогда не говорил хоть о какой-то мотивации таких действий.
Ну ладно, пускай злодеи, пускай тираны, палачи. Стоп! Ежели палачи, то зачем вообще выселять! Да перебить всю шоблу! И вот этот-то абсурд и заставил покопаться. А вообще-то, и искать долго не пришлось. Но вначале о высылке татар.
Татары в Крыму — трупы в огне и дыму. Когда вермахт приперся в Крым, в Симферополе был созван мусульманский съезд. На нем было сформировано правительство исламской республики Крым во главе с ханом В. Асановым. Были приняты законы о языке, о доминирующей религии и нации.
Правительство Асанова в доктринальном и процедурном порядке заявило о себе как о союзнике Германии…
После войны в силу идеологической задачи утверждать «дружбу народов» не упоминали о темных страницах недавней истории. И часто получался курьез. Например, у татарского народа был, оказывается, такой поэт, публицист, философ Муса Джалиль, которому отрубили голову в берлинской тюрьме Моабит. И мало кто спрашивал о том, как это какой-то татарин оказался в Берлине (не будучи кадровым разведчиком) и удостоился такой высокой казни?
А если полюбопытствовать, то полный отпад! Джалиль был другом Гиммлера, имел квартиру на Александр-плац, личный май-бах. Но главное, он был, может, крупнейшим исламским идеологом, который считал (и доказывал это) татар носителями (после Батыя) исторической миссии — быть объединяющим ядром будущей исламской империи, где на Западе будет германский рейх, а на Востоке — Японское море. Он был идеологическим куратором дивизии «Идел» (аналог хохляцкой «Галитчины»). При каждом удобном случае татары тут же переходили на сторону противника и воевали против СССР.
В Крыму было проще. Татарские ислам-нацисты сформировали 10 батальонов и 14 спецрот, и началась резня. Только официально татарва зверски убила около 90 тыс. русских и хохлов — просто мирных жителей, около 50 тыс. военнопленных, около 100 тыс. человек с подачи татар вывезли в Германию, как правило, в лагеря уничтожения.
Константин Михайлович Базили, популярный в русских литературных кругах 30-х годов XIX в. автор «Очерков Константинополя», видный дипломат, друг Н. В. Гоголя, пожалуй, меньше всего известен своими трудами о Сирии (вслед за автором мы употребляем здесь историческое понятие «Сирия», имея в виду современные территории Ливана и Сирии). А между тем работы Базили о Сирии оставили значительный след в науке. Его книга «Сирия и Палестина под турецким правительством» была одним из первых в мировой литературе трудов по Новой истории Сирии, Ливана и Палестины.
В изданиях, посвященных истории Великой Отечественной войны, мало и неохотно рассказывается о битве советских войск под старинным русским городом Ржевом. Между тем под Ржевом полегло более двух миллионов человек – больше, чем под Сталинградом или в иных сражениях великой войны. Вину за такие огромные потери многие возлагали на Верховного главнокомандующего Сталина, обвиняя его в неумелом руководстве армией и стратегических просчетах.Однако время делает свою работу. Открытие архивов КГБ-ФСБ дало возможность понять и оценить триединый стратегический замысел советского командования: операции «Монастырь», «Уран», «Марс».
История, как известно, не терпит сослагательного наклонения. Однако любой историк в своих исследованиях обращается к альтернативной истории, когда дает оценку описываемым персонажам или событиям, реконструирует последствия исторических решений, поступков, событий, образующих альтернативу произошедшему в реальности. Тем не менее, всерьез заниматься альтернативной историей рискуют немногие серьезные историки.И все же, отечественная история предлагает богатейший материал для альтернативных исследований, ведь даже само возникновение нашего государства на бедных и холодных равнинах северо-востока Европы, да еще и с центром в ничем не примечательном городке, выглядит результатом невероятного нагромождения случайностей.
Из этой книги читатель узнает, что реальная жизнь кельтских народов не менее интересна, чем мифы, которыми она обросла. А также о том, что настоящие друиды имели очень мало общего с тем образом, который сложился в массовом сознании, что в кельтских монастырях создавались выдающиеся произведения искусства, что кельты — это не один народ, а немалое число племен, объединенных общим названием, и их потомки живут сейчас в разных странах Европы, говорят на разных, хотя и в чем-то похожих языках и вряд ли ощущают свое родство с прародиной, расположенной на территории современных Австрии, Чехии и Словакии…Книга кельтолога Анны Мурадовой, кандидата филологических наук и научного сотрудника Института языкознания РАН, основана на строгих научных фактах, но при этом читается как приключенческий роман.
В преддверии Курской битвы перед ВВС Красной Армии были поставлены задачи по завоеванию полного господства в воздухе, изгнанию люфтваффе с поля боя и оказанию эффективного содействия наземным войскам в разгроме врага. Итог ожесточенных двухмесячных боев, казалось бы, однозначно свидетельствовал: поставленные перед «сталинскими соколами» цели были достигнуты, небо над Огненной Дугой осталось за советской авиацией. Однако подлинная цена этой победы, соотношение реальных потерь противоборствующих сторон долгое время оставались за рамками официальных исследований.Как дорого обошлась нам победа? Какова роль люфтваффе в срыве попытки Красной Армии окружить орловскую и харьковскую группировки вермахта? Стало ли сражение над Курской дугой переломным моментом в ходе воздушного противостояния на советско-германском фронте? На эти и на многие другие вопросы вы найдете ответы на страницах этой книги.
Издание завершает публикацию всех важнейших зарубежных материалов XVII в. о восстании С. Разина, остававшихся еще не опубликованными. (Первый выпуск — «Записки иностранцев о восстании С. Разина». Л., «Наука», 1968). В сборник вошли: брошюра о восстании, изданная в Лондоне в начале 1671 г., диссертация о Разине, защищенная и изданная в Германии в 1674 г., отклики на восстание западноевропейской прессы 1670–1671 гг. и записки Кемпфера о персидском походе Разина.Материалы комментированы и сопровождены источниковедческими статьями.Издание рассчитано на широкий круг читателей: учителей, студентов аспирантов, научных работников.