Миф о другой Эвридике - [23]
Он подошёл вблизь к решётке из прутов арматуры, закрывавшей вход. Её зрелище на диких камнях было живописно-нелепо. Решётка была собрана и сварена без малейших потуг на эстетику, укреплена прочно, но неровно, так как неровен был камень, куда вбивались штыри для петель. Рамин отпер большой амбарный замок, откинул решётку. Вход был свободен. Но они не торопились входить.
– У кого какие ощущения? – обратился ко всем Невелов, – Ухудшения самочувствия. Тревога, страх, неуют. Навязчивые образы. Не появилось такого? Ещё раз вслушайтесь в себя – всё ли в порядке.
Все чувствовали себя прекрасно. Всем было интересно, что там.
– Ты как? – тихонько спросила, Лита у Лоры.
– Нормально. Здесь действительно… полегче дышать. Что-то действует. Только знаешь… сдаётся мне, что это «что-то» – не от воронки. Не от камней вовсе, – Лора перешла на полушёпот, доверительно улыбнулась, – А оттого, что ты… рядом.
Рамин тронул за плечо Невелова, предлагая отойти в сторону. Понизил голос, чтоб остальные не слышали.
– Вспомнил я, Эдуард Арсеньич, одну вещь. Как-то вдруг пришло в голову. Скорей всего, пустяк, случайное совпадение. Но…
– Говори, говори.
– Тот прискорбный случай семилетней давности со Смагиным и его пациентом. Когда это произошло, вы знаете?
– Летом, по-моему.
– И вы, и я пришли в клинику после этих событий. Смагина мы не знали, и точная дата его гибели никого особо не интересовала. Но пару месяцев назад мне понадобились кое-какие данные из личных карточек сотрудников. Мы с нашим кадровиком Ниной Сергеевной выписывали их. Зашёл пустой разговор об уволенных сотрудниках. Нина Сергеевна достала из сейфа отдельную стопку их карточек и показала мне. В том числе, и Смагинскую. Из праздного любопытства я глянул на последнюю дату его работы. Дата его смерти. Тогда я просто глянул и забыл за ненадобностью. А сейчас вдруг вспомнил – седьмое июля. Он был здесь со своим пациентом седьмого июля. Сегодняшнее число. Ровно семь лет назад. Вероятно, в это же время. Поздним утром. Отчего-то умер здесь пациент Смагина. И что-то сделалось с самим Смагиным, приведшее к трагической аварии.
– Семь лет… – нахмурился Невелов, – Седьмой месяц, день седьмой. Мистическое число? Ты веришь в мистику?
– Нет. Я верю в психику.
Невелов взял Рамина под локоть, отвёл ещё дальше от остальных, терпеливо ожидающих, поглядывающих на них с лёгким недоумением.
– Я тоже. Но немножечко озадачил ты меня. Что произошло в пещере? Сердце человека редко останавливается само по себе. Семь лет…
– Я рассказал вам, Эдуард Арсеньич… И наверное, зря.
– Нет, Рамин, не зря.
– Совпадение даты – чистая случайность.
– Наверное. На девяносто девять процентов. Но один процент…
– Тут можно при желании нагородить таких фантазий… Мы же с вами здравые люди. Психиатры.
Невелов молчал, отрешённо уставившись в одну точку.
– Эдуард Арсеньич, – забеспокоился Рамин, – В чем вы сомневаетесь? Заходить или нет? Из-за этих дурацких семёрок? Эх, зря я сказал.
Невелов очнулся от своих размышлений.
– Прекращать поход? Глупо как-то. Несолидно. Нет объективных причин. А субъективность, мистика, она…
– Вот именно! Я ж говорю…
Они вернулись к остальным.
– Внимание, друзья мои, – объявил Эдуард Арсеньич, – Сделаем небольшой привал. Располагайтесь на травке. Вот здесь, в стороне. В стороне. Отдохните, сосредоточьтесь. Проникнитесь, так сказать, величием момента.
А мы пока сходим в пещеру на разведку. Я и… Симон. Да, мы вдвоём с Симоном, – повернулся он к Рамину, к его недоуменью-досаде на лице, к его уже открытому для возраженья рту, – Да, хватит двоих. Не обсуждаем. Кто-то же должен остаться с женщинами. Мы – туда и назад. А вы… Располагайтесь. Чудесное место для привала. К входу не подходите пока. Не надо подходить к входу.
Часть вторая
Нечет
1. Лита
Словно полуденный зной сморил его: нетяжкая усталость, недолгое забытьё. Словно отодвинувшись от своих будних дел, он на несколько минут прилёг, расслабясь, откинув голову, прикрыв веки, чтобы лишь умерить напряженье жесткой мысли под ними. Отнюдь без намерения задремать, но вдруг задремал, против своих привычек.
Лицо недвижно живо: тонкая бледность, как освет изнутри, спокойная пауза перед продолжением мысли и действия. Вот-вот – он откроет глаза, поднимется, удивлённо хмыкнет: – Ничего себе! Заспать средь бела дня. Во – старость чёртова! Только-только прикоснулся к дивану.
Только-только…
Не диван под ним, а специальная кровать реанимационной палаты. Серо-зелёная плоская подушка. Тёмные шнуры датчиков, прикреплённых к груди и к голове. Белые тонкие трубки с зажимами. Экраны, циферблаты аппаратуры контроля и жизнеобеспечения.
Жизнеобеспечения на краю жизни. Кома. Прихожая между «быть» и «не быть». Две двери, обе заперты. Какая откроется раньше – в ту и войдёшь.
Дежурный реаниматолог, высоченный, под потолок, мужичище с плоской спиной и вытянутой лошадиной головой, бросил с верхотуры себя последний взгляд на приборы, удовлетворённо кивнул и направился к выходу.
– Вам здесь, в принципе, находиться нельзя, – с лёгкой склочкой в голосе сказал он Лите, смирно сидящей у двери на стуле, – Это же не простая палата, а реанимация.
Зга — таинственный и мистический город, который пугает чужаков, но может щедро одарить тех, для кого он стал родным домом. Многие из тех, кто в нем вырос, наделены особыми сверхчеловеческими качествами, им становится доступным то, что не доступно обыкновенному человеку. Ведь Зга — это не просто город, это феномен, явление, недосягаемое для понимания и объяснения. Главные герои философского фантастического романа «Город Зга», вынужденно покинувшие Згу еще в подростковом возрасте, решают выяснить судьбу своего города, который к тому времени признан правительством смертельно опасным объектом. Роман Владимира Зенкина — книга не о выдуманных фантастических мирах, он о человеческих чувствах и отношениях — настоящих, земных, сегодняшних.
Кити и Эль после взрыва школы, в которой они учились, переходят в новую школу. Еще более загадочную, чем у них была. Какое удивление появляется у них, когда они встречают там своего соседа по улице.После чего разворачивается спираль необъяснимых событий, которые они по началу не могут понять.Какие же тайны хранит эта школа? Что встретиться у них впереди? Ответ один, а не дело ли все в самих девушках?!Может быть они не за кого себя выдают!
Что делать, если проснулась в морге и понятия не имеешь, как могла в нем оказаться? Но страшно даже не это. Что делать, когда память подвела настолько, что неясно даже - кто ты?! В голове остались лишь странные имена, а ночью снятся слишком реальные сны. А потом... черт, да как же я могла такое забыть?! Я же ведьма!!! И у меня любовь с оборотнем, которого еще спасти надо. А заодно и целое королевство, иначе им завладеет беспощадный злодей. Вот только, это совсем другой мир... Хорошо, что ликорис уже зацвел!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Хотела я найти на работе впечатлений, приключений и даже немного опасности. Все это я нашла, а впридачу ещё и любовь!
"Хуже ведьма ученая, чем прирожденная" - звучит первая заповедь учебника ведьм. Вот и я так думаю. Подумаешь из академии ведьм выперли и не доучилась, главное, что прирожденная, не так ли? "Кровь водою не испортишь", как любит выражаться мой не совсем человеческий друг. Ведьма имеется (аж две штуки), врагов и проблем для остроты ощущений найдём, если надо избавимся, а значит можно начинать .