Миф машины - [74]
Ботанические знания, приобретенные в ходе длительной культивации растений, не опирались ни на какую строгую систему абстракций с помощью символов, — так что современный исследователь едва ли осмелится бы назвать их научными. Но разве эти знания принесли бы такую пользу, если бы не были, по сути дела, результатом проникновения в причины вещей и важные взаимосвязи, которые передавались из поколения в поколение с помощью речи? Если некоторые из магических предписаний, которые на протяжении тысячелетий сохранялись в поговорках и народных приметах, и оказались ошибочными, то все-таки подавляющее число древних наблюдений демонстрирует замечательную способность делать элементарные здравые выводы. Последним достижением архаических народов стала привычка хранить необходимые знания в форме метких пословиц. К счастью для настоящей интерпретации, некоторые из таких традиционных наблюдений позже проникли в письменные памятники — например, в поэму Гесиода «Труды и дни».
Те, кто по-прежнему пренебрежительно относится к заблуждениям, свойственным донаучным представлениям, не замечают массы накопленных позитивных знаний, которые оправдывали их; и зачастую эти знания оказывались куда важнее применявшихся материальных орудий. Задолго до того, как техника бронзового века стала во всю мощь использовать более ранние достижения в садоводстве и земледелии, архаический человек уже проделал предварительную — исследовательскую — работу настолько хорошо, что, за исключением лишь нескольких растений вроде садовой клубники и ежевики, все наши сегодняшние домашние растения и животные являются «конечными продуктами» неолита. Цивилизованный человек улучшил более ранние породы, увеличил количество получаемой из них пищи, усовершенствовал их форму, вкус и строение тканей, скрестил с растениями различных культур и вызвал бесконечный ряд вариаций. Все это так: однако он не ввел в культивацию ни одного нового вида.
Если не считать отрезка времени, необходимого для совершения этих первых шагов, значимость самого достижения вполне сопоставима со значимостью научных открытий, которые в конце концов привели к расщеплению атома и расширению космического пространства.
Задолго до возникновения цивилизаций, использовавших металлы, древний человек выделил наиболее полезные для него разновидности растений, животных и насекомых из тысяч существующих видов (в свою очередь, выделенных из сотен тысяч видов), которые он, должно быть, терпеливо перепробовал. Все виды пищи и большинство материалов, пригодных для одежды, жилья и транспорта, человек узнал и стал использовать до возникновения металлургии. Хотя горечь, как правило, неприятна на вкус, древний человек путем экспериментов научился удалять из потенциально полезной пищи ядовитые алкалоиды и кислоты; и хотя крахмалистые твердые зерна несъедобны в сыром виде, наши неолитические предки научились измельчать их в муку и готовить тесто, чтобы выпекать из него на плоском камне легко усваиваемый хлеб.
Лошадь стали использовать как тягловую силу и для езды верхом довольно поздно — значительно позже, чем запрягли онагра. И мы знаем, что египтяне — уже в исторические времена — пытались приручить некоторых особенно свирепых кошачьих, чтобы держать их в качестве домашних животных или брать с собой на войну, — однако ни то, ни другое им не удалось, поскольку все еще дикие создания, впадая в панику во время сражения, нередко набрасывались на собственных хозяев. В амазонских лесах примитивные народы стали использовать сок каучукового дерева (этого важного подспорья для современного мототранспорта) для изготовления мячей и плащей; возможно, это произошло довольно поздно — тогда же, когда научились пить настой кофейных бобов в качестве стимулирующего средства. Как знать? Важно помнить о том, что все эти нововведения, ранние или поздние, явились непосредственным порождением «неолитического» садоводства. И если бы человек не продолжал беспрестанно разыскивать и пробовать всё новые растения — что было характерно для первобытного собирательского хозяйства, — то завершающая стадия — отбор и культивация — так и не была бы достигнута.
Исчерпывающий характер этой первоначальной цепочки открытий почти столь же ошеломляющ, что и разнообразие, достигнутое благодаря половому отбору и скрещиванию. Эдгар Андерсен в книге «Растения, человек и жизнь» отмечал, что «существует пять естественных источников кофеина: чай, кофе, кола, какао, а также мате и его родственники. Древний человек обнаружил все пять растений и понял, что они снимают усталость. Биохимические исследования не добавили ни одного нового источника к уже известным.»
Точно так же, не какой-нибудь дотошный химик из сегодняшней фармацевтической лаборатории, а первобытные америнды впервые открыли, что змеиный корень (резерпин) помогает успокаивать людей, находящихся в состоянии помешательства. Это было гораздо более невероятное открытие, нежели пенициллин: лишь дух эксперимента и способность к тонким наблюдениям позволили установить подобную закономерность; и все равно оно остается поразительным, поистине таинственным, как и народное поверье — оправдывающееся в случае хинной коры, — что естественное лекарство относится к тому же роду веществ, что и те, которые порождают данную болезнь.
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В Тибетской книге мертвых описана типичная посмертная участь неподготовленного человека, каких среди нас – большинство. Ее цель – помочь нам, объяснить, каким именно образом наши поступки и психические состояния влияют на наше посмертье. Но ценность Тибетской книги мертвых заключается не только в подготовке к смерти. Нет никакой необходимости умирать, чтобы воспользоваться ее советами. Они настолько психологичны и применимы в нашей теперешней жизни, что ими можно и нужно руководствоваться прямо сейчас, не дожидаясь последнего часа.
На основе анализа уникальных средневековых источников известный российский востоковед Александр Игнатенко прослеживает влияние категории Зеркало на становление исламской спекулятивной мысли – философии, теологии, теоретического мистицизма, этики. Эта категория, начавшая формироваться в Коране и хадисах (исламском Предании) и находившаяся в постоянной динамике, стала системообразующей для ислама – определявшей не только то или иное решение конкретных философских и теологических проблем, но и общее направление и конечные результаты эволюции спекулятивной мысли в культуре, в которой действовало табу на изображение живых одухотворенных существ.
Книга посвящена жизни и творчеству М. В. Ломоносова (1711—1765), выдающегося русского ученого, естествоиспытателя, основоположника физической химии, философа, историка, поэта. Основное внимание автор уделяет философским взглядам ученого, его материалистической «корпускулярной философии».Для широкого круга читателей.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.
В монографии раскрыты научные и философские основания ноосферного прорыва России в свое будущее в XXI веке. Позитивная футурология предполагает концепцию ноосферной стратегии развития России, которая позволит ей избежать экологической гибели и позиционировать ноосферную модель избавления человечества от исчезновения в XXI веке. Книга адресована широкому кругу интеллектуальных читателей, небезразличных к судьбам России, человеческого разума и человечества. Основная идейная линия произведения восходит к учению В.И.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга пользуется заслуженной известностью в мире как детальное, выполненное на высоком научном уровне сравнительное исследование фашистских и неофашистских движений в Европе, позволяющее понять истоки и смысл «коричневой чумы» двадцатого века. В послесловии, написанном автором специально к русскому изданию, отражено современное состояние феномена фашизма и его научного осмысления.
Книга известного английского историка, специалиста по истории России, Д. Ливена посвящена судьбе аристократических кланов трех ведущих европейских стран: России, Великобритании и Германии — в переломный для судеб европейской цивилизации период, в эпоху модернизации и формирования современного индустриального общества. Радикальное изменение уклада жизни и общественной структуры поставило аристократию, прежде безраздельно контролировавшую власть и богатство, перед необходимостью выбора между адаптацией к новым реальностям и конфронтацией с ними.
Норберт Элиас (1897–1990) — немецкий социолог, автор многочисленных работ по общей социологии, по социологии науки и искусства, стремившийся преодолеть структуралистскую статичность в трактовке социальных процессов. Наибольшим влиянием идеи Элиаса пользуются в Голландии и Германии, где существуют объединения его последователей. В своем главном труде «О процессе цивилизации. Социогенетические и психогенетические исследования» (1939) Элиас разработал оригинальную концепцию цивилизации, соединив в единой теории социальных изменений многочисленные данные, полученные историками, антропологами, психологами и социологами изолированно друг от друга.