Миф и правда о "Сталинском голодоморе". Об украинской трагедии в 1932-1933 годах - [12]
Совпадение цифр при расчёте зерна на душу населения свидетельствует о том, что исходные данные украинских источников и данные Центра весьма близки и соответствуют действительному тогда положению дел.
Постановлением Политбюро № 129 от 10 января 1933 г. для УССР на 1933 год был установлен план 256 млн. пудов зерна (в т. ч. 232 колхозам и 24 единоличникам). Отдельным пунктом для подстраховки выполнения плана в целом по СССР для Украины было установлено ещё 9,5 млн. пудов. Таким образом, общая цифра плана хлебосдачи составила 265,5 млн. пудов (42.480 тыс. центнеров).
По тому же украинскому источнику[46] валовый сбор всех зерновых культур в 1933 году составил 222 965 тыс. центнеров зерна. С учётом плана на 1933 год в республике осталось (222.965 -42.480) 180.485 тыс. центнеров зерна.
Население на 1 января 1934 г. составляло 30.051,1 тыс. человек [47].
В пересчёте на душу населения 180.485 тыс. центнеров -1,6 кг зерна в день.
Для того, чтобы узнать, сколько получается из зерна хлеба, обратимся к специальной литературе, которая хоть и современна, но отражает многовековой опыт приготовления этого продукта.
При переработке зерна в зависимости от его качества и влажности получается приблизительно 78–83 % муки. Во время выпечки с добавлением в муку воды, соли и дрожжей выход хлеба получается в среднем на 35 % больше веса исходных продуктов.[48]
Применяя эти расчеты, получается, что из 800 г зерна можно испечь около 900 г хлеба.
Положение защитников Ленинграда в 1941–1943 гг. во время блокады города, получавших по рабочей карточке от 500 до 800 граммов хлеба в сутки,[49] было несравненно хуже. При этом необходимо учитывать, что люди не просто выживали, но и работали, производили продукцию, ремонтировали танки, воевали. Тот, кто получал по иждивенческой карточке 150–400 граммов хлеба, зачастую был обречен на смерть. И это тем более ясно, если учесть, что блокадный хлеб делался не только и не столько из муки, сколько из различных малосъедобных наполнителей. И кроме такого хлеба есть было просто нечего.
Вспомним из Брокгауза и Ефрона, что «в России 14 пудов в год (чуть более 600 граммов в день) были признаны достаточными для продовольствия души в течение года».
На Украине в 1932 г., как следует из украинского источника и приведенных расчетов, на одного человека должно было приходиться более 800 г хлеба в день. В 1933 г. в два раза больше.
Помимо собственного обеспечения Украина оперативно получала из Центра в 1932–1933 гг. помощь продовольствием.
Поставки осуществлялись не персонально колхозам, совхозам и единоличникам, а централизованно для всех жителей республики.
Обеспечение продуктами всех союзных республик, в том числе и Украины, краёв и областей осуществлялось в соответствии с государственными народно-хозяйственными планами Совета Народных Комиссаров СССР, а на Политбюро рассматривались вопросы особые, экстраординарные. Эти документы находились в Особых папках Политбюро, которые являлись высшей степенью секретности.
Особые Папки Политбюро за 1931–1933 годы хранятся в РГАСПИ в фонде 17, опись 162, единицы хранения 11, 12, 13, 14 и 15. В публикуемых ниже документах после каждого из них в скобках указаны номера дел и листов. Здесь же приводятся цитаты из протоколов заседаний Политбюро и постановлений партии и правительства. В этих случаях реквизиты документов указаны полностью. Стиль и орфография оригиналов.
Объём приведенных документов значителен, но вопрос стоит того, чтобы на нём остановиться подробно — дело слишком серьёзное — обвинение И.В. Сталина, СССР, теперь России и, в конечном счёте, русского народа в причастности к намеренной гибели своих братьев (последние цифры достигают 15 миллионов человек. Они иллюстрируются, как выяснили эксперты, подложными фотографиями, которые сделаны не на Украине и в другое время).
Эти документы в таком объеме публикуются впервые. Они рассекречены сравнительно недавно — в декабре 2003 г., и, представляется, повлияют на сложившееся за многие годы видение этой проблемы.
В тексте приводится несколько документов, казалось бы напрямую не связанных с обеспечением Украины продовольствием, но они лишь оттеняют отношение Центра к республике.
При ознакомлении с публикуемыми в большинстве своём впервые документами необходимо обратить внимание на то, что, как увидит читатель, поставка зерна для продовольственных нужд и для посевных работ предусматривалась и осуществлялась Центром не только колхозам и совхозам, но и единоличным хозяйствам.
п. 32/32 от 2.04.1931.
Об увеличении плана снабжения хлебом Украины и ЦЧО. Увеличить план снабжения хлебом на II квартал Украины на 20 тысяч тонн и ЦЧО на 3 тысячи тонн.
(ф. 17, он. 162, ед. хр. 10, л. 3). п. 38/1 от 15.V.1931. О наводнении на Украине. Отпустить из резервного фонда СНК СССР 10 миллионов рублей на помощь пострадавшим от наводнения на Украине.
(ф. 17, он. 162, ед. хр. 10, л. 43). п. 37/7 от 19.IX.1931. Телеграмма т. Чубаря. Удовлетворить просьбу т. Чубаря о том, чтобы ему произвели оперирование аппендикса и о посылке в Вену для присутствия на операции Харьковского хирурга Бельца.
Антироссийская пропаганда 90-х годов держится, по сути, на четырех столпах. Это миф о репрессиях, миф о том, что Великая Отечественная воина вовсе не была Отечественной, миф о Катыни и миф о «голодоморе». Если первые три за последние десять лет уже изучены и частично или полностью опровергнуты, то «голодомор», по сути, никем и не изучался. История, будучи городской образованной дамой, мало интересуется крестьянским вопросом. Между тем, не осмыслив сути советской аграрной реформы и цены, которую наша страна заплатила за то, чтобы вырваться из феодализма, вообще невозможно понять то страшное и великое время.По сути, «голодомор» — окончательная цена дворянских гнезд, барышень в белых платьях, выездов и бриллиантов, Петергофа и Третьяковской галереи, побед русского оружия и кутежей русских миллионеров.
Эта книга — не очередное покушение на мифы или разоблачение исторической правды. Это попытка разобраться в одной из самых сложных и запутанных историй прошлого века — гибели польских офицеров в Катыни. Как, когда, кем и при каких обстоятельствах они были уничтожены (называют цифры от 3 до 22 тысяч человек)?Сегодня мы имеем две версии одного и того же преступления. Первая — это сделали немцы осенью 1941 года. Вторая — офицеры были расстреляны НКВД весной 1940-го. И та, и другая версии подкрепляются огромным количеством улик, документов и свидетельских показаний.Авторы книги пытаются поставить точку в катынском деле, используя в качестве доказательств не эмоции, не политические интриги, а исключительно факты.
За постсоветские годы вышло немало книг и телепередач, в которых так называемый "сталинский период" рисуется исключительно черной краской. Однако последнее время все громче звучат голоса о том, что многие источники основаны исключительно на подтасованных фактах. Все материалы, которые приведены в этой книге, исторически достоверны и могут быть проверены каждым, кто не поленится обратиться в архивы. Они общедоступны. Фальшивкам уделено особое внимание. Настоящее издание представляет собой продолжение исторического исследования, начатого в книге "Белые и грязные пятна Истории".
Книга представляет собой исследование англо-афганских и русско-афганских отношений в конце XIX в. по афганскому источнику «Сирадж ат-таварих» – труду официального историографа Файз Мухаммада Катиба, написанному по распоряжению Хабибуллахана, эмира Афганистана в 1901–1919 гг. К исследованию привлекаются другие многочисленные исторические источники на русском, английском, французском и персидском языках. Книга адресована исследователям, научным и практическим работникам, занимающимся проблемами политических и культурных связей Афганистана с Англией и Россией в Новое время.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дмитрий Алексеевич Мачинский (1937–2012) – видный отечественный историк и археолог, многолетний сотрудник Эрмитажа, проникновенный толкователь русской истории и литературы. Вся его многогранная деятельность ученого подчинялась главной задаче – исследованию исторического контекста вычленения славянской общности, особенностей формирования этносоциума «русь» и процессов, приведших к образованию первого Русского государства. Полем его исследования были все наиболее яркие явления предыстории России, от майкопской культуры и памятников Хакасско-Минусинской котловины (IV–III тыс.
1968 год ознаменовался необычайным размахом протестов по всему западному миру. По охвату, накалу и последствиям все происходившее тогда можно уподобить мировой революции. Миллионные забастовки французских рабочих, радикализация университетской молодежи, протесты против войны во Вьетнаме, борьба за права меньшинств и социальную справедливость — эхо «долгого 68-го» продолжает резонировать с современностью даже пятьдесят лет спустя. Ричард Вайнен, историк и профессор Королевского колледжа в Лондоне, видит в этих событиях не обособленную веху, но целый исторический период, продлившийся с середины 1960-х до конца 1970-х годов.
В работе впервые в отечественной и зарубежной историографии проведена комплексная реконструкция режима военного плена, применяемого в России к подданным Оттоманской империи в период Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. На обширном материале, извлеченном из фондов 23 архивохранилищ бывшего СССР и около 400 источников, опубликованных в разное время в России, Беларуси, Болгарии, Великобритании, Германии, Румынии, США и Турции, воссозданы порядок и правила управления контингентом названных лиц, начиная с момента их пленения и заканчивая репатриацией или натурализацией. Книга адресована как специалистам-историкам, так и всем тем, кто интересуется событиями Русско-турецкой войны 1877–1878 гг., вопросами военного плена и интернирования, а также прошлым российско-турецких отношений.
Автор — полковник, почетный сотрудник госбезопасности, в документальных очерках показывает роль А. Джангильдина, первых чекистов республики И. Т. Эльбе, И. А. Грушина, И. М. Кошелева, председателя ревтрибунала О. Дощанова и других в организации и деятельности Кустанайской ЧК. Используя архивные материалы, а также воспоминания участников, очевидцев описываемых событий, раскрывает ряд ранее не известных широкому читателю операций по борьбе с контрреволюцией, проведенных чекистами Кустаная в годы установления и упрочения Советской власти в этом крае. Адресуется массовому читателю и прежде всего молодежи.