Мидвичские кукушки - [62]
Спустя пять минут они стояли на лестнице и наблюдали, как увозят начальника полиции, который все еще был без сознания.
— «Он скоро придет в себя»… Надо же! — пробормотал Бернард. — Может, они и разбираются в физиологии, но уж никак не в психологии. Они сломали этого человека, сломали на всю жизнь.
20. Тупик
После возвращения в поместье Кайл Бернарду потребовалось несколько порций виски, чтобы прийти в себя. Рассказав о том, что произошло на Ферме, он продолжал:
— Вы знаете, одна из немногих детских черт у Детей, которая меня поражает больше всего, — это их неспособность оценить свою собственную силу. Кроме, может быть, блокады поселка, во всем остальном они заходят слишком далеко. То, что вполне простительно в намерениях, они — на практике — ухитряются сделать преступлением. Желая напугать сэра Джона и убедить его не вмешиваться в их дела, они зашли настолько далеко, что поставили несчастного на грань слабоумия. Они довели его до такой степени деградации личности, что это вызывает отвращение и абсолютно непростительно.
Зеллаби спросил, как всегда мягко и рассудительно:
— Вам не кажется, что мы сужаем проблему? Вы, полковник, говорите «непростительно», и это предполагает, будто они ожидают, что их простят. Но почему они должны этого ожидать? Разве мы задумываемся, простят ли нас волки или шакалы за то, что мы в них стреляем? Нет. Мы задумываемся только о том, как быстрее их обезвредить. Наше превосходство настолько полное, что большинство из нас забыли, что же это такое — сражаться с представителем другого вида лично, самому. Но когда приходит нужда, мы не испытываем сожаления; мы не даем пощады и прощения, конечно же, не просим.
А относительно Детей — то мы, похоже, все еще не поняли, что они представляют опасность для нас, тогда как они не сомневаются в том, что мы для них — опасны. И они намерены выжить. Нам следовало бы вспомнить, что означает подобное намерение. Наблюдать это можно каждый день в саду; это борьба за существование, которая идет постоянно, жестоко, без правил, без намека на жалость и сострадание…
Он говорил это мягко, но определенно; и все же, как это часто случалось у Зеллаби, разрыв между теорией и практикой казался слишком большим, чтобы убедить слушателей.
— У Детей явно что-то изменилось, — наконец сказал Бернард. — Раньше они время от времени использовали принуждение или оказывали давление, но, кроме нескольких инцидентов в самом начале, почти не проявляли жестокости. И вдруг такая вспышка. Вы можете прямо сейчас сказать, когда это началось, или вам это надо обдумать?
— Конечно, могу, — сказал Зеллаби. — До истории с Джимом Поули и его машиной ничего подобного не было.
— А это случилось… погодите-ка… в прошлую среду, третьего июля. Кажется… — начал он, но тут гонг пригласил нас к обеду.
— Все, что я до сих пор слышал об инопланетных вторжениях, — сказал Зеллаби, закончив сооружать салат по своему собственному вкусу, — относилось к области домыслов — или, может быть, гипотетических домыслов? — Он на минуту задумался и продолжил: — Тема эта весьма обширна. И весьма… своеобразна. Я не могу вспомнить ничего, что могло бы помочь нам сейчас. Почти все инопланетяне неприятны и враждебны, но скорее прямолинейны, чем коварны. Возьмем, например, марсиан Уэллса. Со своими лучами смерти они действительно представляли угрозу, но поведение их было традиционным: они просто вели открытую войну с помощью оружия, превосходившего все, что могло быть применено против них. Но там, по крайней мере, можно было хотя бы попытаться отразить нападение, а в нашем случае…
— Не клади перец, дорогой, — сказала его жена.
— Что?
— Не клади перец. У тебя от него изжога, — напомнила Антея.
— Хорошо. Где сахар?
— Под твоей левой рукой.
— О, конечно… На чем я остановился?
— На марсианах Уэллса, — подсказал я.
— Ну конечно. Так вот, это и есть прототип бесчисленных вторжений. Сверхоружие, против которого человечество доблестно сражается с помощью собственного хилого оружия, пока наконец не спасается каким-то невероятным способом… В Америке, естественно, это выглядит масштабнее и лучше. С неба спускается нечто, из него выходит другое нечто. Через десять минут, несомненно благодаря отлично налаженной связи, в стране от побережья до побережья начинается паника, и все дороги из всех городов забиты народом, который спасается бегством — кроме Вашингтона. Там, напротив, необозримые толпы людей неподвижно стоят и глядят — с побледневшими лицами, но верой в глазах — в сторону Белого Дома. А в это время где-то в Кэтскилле никому не известный профессор и его дочь вместе с молодым ассистентом стараются изо всех сил, как полоумные акушерки, чтобы помочь рождению dea ex laboratoria,[9] которое спасет мир в последний момент. Вообще-то к сообщению о подобном вторжении следовало бы отнестись не столько с паникой, сколько со скепсисом, но будем считать, что американцы знают свой собственный народ лучше. И что же мы в конечном счете имеем? Просто еще одну войну. Мотивировки упрощены, вооружение усложнено, но суть та же, и в результате все прогнозы, спекуляции или экстраполяции оказываются совершенно бесполезными, если подобное происходит в действительности. В самом деле, становится грустно, когда подумаешь, каких умственных усилий это потребовало от предсказателей, верно?
В романе «Куколки» изображен мир, в котором давно отгремела ядерная война. Человечество сохранилось лишь на нескольких клочках свободной от радиации земли.Процветает религиозный фонатизм и ненависть ко всему, что отклоняется от Нормы. Но даже в обществе, стиснутом жесткими рамками, пробиваются ростки нового…
Джон Уиндем (1903—1969). «Патриарх» английской научной фантастики. Классик — и классицист от фантастики, оригинальный и своеобразный, однако всегда «преданный» последователь Герберта Уэллса. Писатель, стилистически «смотревший назад» — но фактически обогнавший своими холодновато-спокойными «традиционными» романами не только свое, но и — в чем-то! — наше время…Продолжать говорить о Джоне Уиндеме можно еще очень долго. Однако для каждого истинного поклонника фантастики сами за себя скажут уже названия его книг:«Кракен пробуждается»,«Кукушки Мидвича»,«Куколки» — и, конечно же, «лучшее из лучшего» в наследии Уиндема — «День триффидов»!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Возможно ли представить себе счастливый и гармоничный мир, в котором существует только один гендер? В результате рискованного эксперимента Джейн Уотерлей перемещается во времени, попадая в общество, не знающее мужчин… В сборник также вошли удивительные истории о роботах и иллюзиях, о любви и инопланетянах, о свободе и проблеме выбора.
Тема религии нашла широкое отражение в творениях многих фантастов, как отечественных, так и иностранных. Настоящий сборник рассказов — попытка познакомить советских читателей с зарубежной антирелигиозной фантастикой. В него вошли произведения известных писателей из США, Англии, Франции, Италии, Польши. Каждый из авторов выступает в присущей ему индивидуальной творческой манере, избирая для достижения поставленной задачи различные художественные формы — от реалистических до притчевых и пародийно-гротесковых.Содержание:От составителяГарри Гаррисон.
В третий том собрания сочинений Джона Уиндема включены произведения, мало знакомые российскому читателю.Первый из них — «Зов пространства» — составлен из новелл, описывающих несколько поколений семьи Трунов, посвятившей себя покорению космоса. Второй — «Во всем виноват лишайник» — рассматривает проблемы, которые ставит перед человечеством случайное получение вещества, дающего бессмертие.
В альтернативном мире общество поделено на два класса: темнокожих Крестов и белых нулей. Сеффи и Каллум дружат с детства – и вскоре их дружба перерастает в нечто большее. Вот только они позволить не могут позволить себе проявлять эти чувства. Сеффи – дочь высокопоставленного чиновника из властвующего класса Крестов. Каллум – парень из низшего класса нулей, бывших рабов. В мире, полном предубеждений, недоверия и классовой борьбы, их связь – запретна и рискованна. Особенно когда Каллума начинают подозревать в том, что он связан с Освободительным Ополчением, которое стремится свергнуть правящую верхушку…
Обычная рабочая поездка на Марс. Необходимо только проверить датчики. Но на пути инженеров встаёт неожиданная преграда. Что это, и почему оно перегородило ущелье?© mastino.
«Странные приключения Ионы Шекета» — патрульного времени, галактического путешественника, выпускника загадочного Оккультного университета, несостоявшегося межпланетного дипломата — и, наконец, просто хорошего человека!Приключения научно-фантастического, эзотерического, фэнтезийного и откровенно иронического порядка!Самая забавная, озорная и точная пародия на «Звездные дневники Ийона Тихого», какая только может быть!Жанна д'Арк — и дворцовые интриги Атлантиды…Прелести галактической политики — и забытые страницы звездных войн…Похождения в мире духов — и в мирах «альтернативной истории»!В общем, это — неописуемо!
«Румын сделал открытие» – история последних дней Елены Чаушеску, первой леди Румынии, признанного специалиста по квантовым химии и президента Академии наук.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Премия за достижения в научной фантастике «Хьюго»-1953, категория «Роман».Великолепная детективная история в мире будущего, где рядом с обычными людьми живут Эсперы – телепаты. Это история взаимоотношения людей с новыми способностями и общества.
Беляев А. Изобретения профессора Вагнера. / Илл. А.С. Плаксина. — Москва: Правда, 1990. — 448 стр., ил.В сборник избранных произведений замечательного советского писателя-фантаста Александра Романовича Беляева вошли роман «Властелин мира», повести и рассказы из цикла «Изобретения профессора Вагнера», отличающиеся жанрово-тематическим разнообразием, увлекательным сюжетом.СОДЕРЖАНИЕ:ВЛАСТЕЛИН МИРА. (Научно-фантастический роман)… 3.ИЗОБРЕТЕНИЯ ПРОФЕССОРА ВАГНЕРА (Материалы к его биографии, собранные А. Беляевым)… 189.РАССКАЗЫ:Инстинкт предков… 259.
В 2012 году Тарзану, всемирно известному литературному герою, исполнилось 100 лет. Мог ли представить себе автор, Эдгар Райс Берроуз, бизнесмен-неудачник, решивший попробовать свои силы на литературном поприще, каким бестселлером окажется его роман о Тарзане? За первым романом, «Тарзан из племени обезьян», о приключениях потомка английских лордов, который вырос в джунглях, последовало 23 сиквела. Образ сильного, красивого, неустрашимого и справедливого героя, которому хочется подражать, сразу завоевал симпатии читателей.