Мидвичские кукушки - [34]

— Мне не по душе официальные церемонии, полковник, — ответил он. — И, во всяком случае, не лучше ли немного подождать и посмотреть, будут ли тут вообще поводы для поздравлений.

— На данный момент он есть, — настаивал на своем Бернард. — Однако, что касается самих детей, я до сих пор почти ничего о них не знаю.

— Я тоже, — сказал доктор Уиллерс. — С чисто научной точки зрения стопроцентная выживаемость вызывает определенное беспокойство. Но, конечно, я не знаю, какой информацией располагаете вы и насколько она точна.

— Хорошо, возьмем сначала наиболее очевидный отличительный признак — их глаза. Чем они отличаются от обычных глаз?

— По своему строению, кажется, вообще ничем. Зато цвет радужной оболочки буквально бросается в глаза. Она яркого, почти светящегося, золотистого цвета, и этот оттенок у всех одинаков.

— Есть еще какие-нибудь необычные признаки?

— Несколько. Их волосы, необычно тонкие и мягкие, не похожи ни на один из существующих типов. Под микроскопом, в разрезе, волос почти плоский с одной стороны и округлый с другой — что-то вроде большой буквы «D». У шести детей, которых я исследовал, они совершенно одинаковы, и, насколько мне известно, такой тип волос вообще не встречается. Ногти на руках и ногах тоже слегка отличаются. Они более узкие и закрывают меньшую часть пальца — но такие же плоские, как и обычные; на когти не похожи. Форма затылка тоже кажется мне несколько своеобразной, но пока еще слишком рано говорить об этом с уверенностью.

— Группа крови? — спросил Бернард.

Доктор покачал головой.

— Распределение по группам крови примерно такое, какого следовало ожидать. Не совсем точно, но в небольшой группе вполне допустимы те или иные отклонения.

— Но, за исключением этих необычных признаков, детей можно назвать нормальными?

Доктор Уиллерс поскреб подбородок.

— Это такое трудное слово — «нормальный»… У них, конечно, есть все, что полагается иметь человеку, но если вы попросите меня отнести их к той или иной этнической группе, я этого сделать не смогу. Они, несомненно, принадлежат к одной из рас вида «хомо сапиенс», но то же самое можно сказать и о европейцах, китайцах, бушменах и андаманцах. Единственное, что я могу утверждать, — это что они явно принадлежат к одной расе, какая бы она ни была, причем удивительно похожи друг на друга.

— Вы хотите сказать, что это не гибриды?

— Безусловно, не гибриды.

— Понятно. Однако их матери — наша обычная английская смесь самых разных народов. Можно ли на основании этого сделать вывод, что те, кто считается их матерями, фактически вовсе не их матери?

— Другой возможности я не вижу.

Бернард некоторое время размышлял, потом сказал:

— Простите мое невежество, но что это — просто логический вывод или реальная возможность?

— Такое действительно возможно. Произошло это на самом деле или нет, я не могу вам сказать; у меня не было времени тщательно во всем разобраться. Однако в ветеринарии такая методика дает вполне удовлетворительные результаты. Она известна под названием «ксеногенез».

— Гм, — сказал Бернард. — И многие в поселке предполагают это?

— Немногие. Зеллаби — наверняка. Кое-кто еще тоже думал об этом, но не всерьез — такая возможность представляется довольно унизительной, поэтому подобных мыслей стараются избегать.

— Большинство моих людей, — вмешался мистер Кримм, — разделяют мнение доктора Уиллерса, но считают, что в поселке об этом лучше не упоминать. Простите, что перебил.

— И что вы по этому поводу думаете, доктор?

— Пусть они сами постепенно придут к каким-то выводам. Если им просто объявить: «Этот ребенок, которого вы считаете своим, вовсе таковым не является; вы лишь его приемная мать», то многие из женщин испытают сильнейшее эмоциональное потрясение и получат нервный шок, и черт его знает, чем это кончится. А отличия у детей есть. Их уже постепенно обнаруживают.

— Какие отличия?

— Ну, если не прибегать к медицинской терминологии… Дети, хотя они совершенно здоровы, не выглядят такими «пухлыми», как следовало бы ожидать в их возрасте; соотношение размеров головы и тела соответствует более старшему возрасту; появляется странный, слегка серебристый блеск кожи — сейчас очень слабый, но заметный, и он может усилиться. Многие матери стараются не обращать на это внимания — очень хорошо, пусть не обращают, пока позволяют обстоятельства.

Бернард кивнул, немного подумал и перешел к другой теме:

— Тут Ричард мне рассказал, что недавно имели место некие странности, которые, похоже, требуют объяснений, э… сбор клана, если можно так выразиться. Не могли бы вы, доктор, пролить на это свет?

Уиллерс нахмурился.

— Эта история с самого начала сопровождалась случаями истерии, — сказал он. — Еще удивительно, что их было так мало.

— Это и в самом деле удивительно, — согласился Бернард. — Я могу понять, когда товарищи по несчастью стремятся объединиться… Но в данном случае, насколько я понимаю, мы опять имеем дело со ста процентами?.. — Он вопросительно посмотрел на Джанет и меня.

— Да, — кивнула Джанет. — Сейчас они все здесь.

— Включая пять моих, — добавил мистер Кримм. — Две были в отпуске, а остальные три официально уволились и уехали. Но все они вернулись, вместе с детьми, и просто свалились нам на голову. «Мы сюда пришли, здесь и останемся, теперь найдите, где нам жить». Отдел кадров уже готов сдаться, и меня это не слишком удивляет. Сразу было ясно, что добром это не кончится. Отправить девиц назад силой не получится — они снова вернутся на следующий день. И чтоб мне провалиться, если я знаю, как я утрясу все это с Министерством финансов, когда на это наткнутся их ищейки.