МИД, Кремль, кувейтский кризис - [35]

Первоначально эвакуацию из Кувейта предполагалось осуществить наиболее удобным для людей путем – морским или воздушным, организовав туда заход нашего корабля или спецрейсы Аэрофлота. Однако на наши неоднократные обращения иракцы неизменно отвечали отказом, ссылаясь на то, что аэропорт и морской порт Кувейта закрыты. Оставался только один путь эвакуации – автотранспортом через Ирак. А поскольку иракские власти закрыли воздушное пространство и самого Ирака для иностранных самолетов, в том числе и самолетов Аэрофлота, то ближайшей точкой, откуда можно было организовать вылет наших людей на родину, оказывалась столица Иордании Амман. А путь туда был не близкий: 725 километров от Эль-Кувейта до Багдада и 1285 километров от Багдада до Аммана, итого – свыше 2000 километров, притом по сильной жаре. Но выбора не было, надо было приступать готовиться к отъезду.

Так получилось, что во время захвата Кувейта нашего посла там не было, он находился в Москве. Учитывая сложность и ответственность операции по закрытию всех наших учреждений в Кувейте и обеспечению организованного отъезда граждан, было решено, что послу Э.Н.Звереву – опытному авторитетному дипломату, следует срочно вернуться в Кувейт. Он сразу же вылетел в Амман, через который только и можно было попасть к месту назначения. Но не тут-то было. Сколько мы ни обращались к Багдаду, сколько ни объясняли цель кратковременного возвращения Э.Н.Зверева в Кувейт, разрешения он так и не получил. Проведя две недели в Аммане и только там встретив своих товарищей по работе в Кувейте, он вместе с ними вернулся в Москву. Казалось бы небольшой штрих, но какой показательный с точки зрения отношения, которое в тот период превалировало в Багдаде к нашей стране.

Надо сказать, что несмотря на отсутствие посла работа по подготовке к закрытию наших учреждений в Кувейте прошла организованно. Все, что требовалось, было сделано. Большая работа была проведена также нашими посольствами в Багдаде и Аммане для обеспечения благополучного проезда советских граждан через границы, для организации их отдыха, питания и ночевок.

Эвакуация советских граждан из Кувейта была осуществлена четырьмя группами с 15 по 24 августа. Среди них были также 30 женщин и детей из числа постоянно проживавших в Кувейте советских граждан. Для выезда был использован весь имевшийся в наличии автотранспорт. Последняя группа эвакуированных была доставлена в Москву непосредственно из Багдада в связи с открытием, наконец, воздушного пространства Ирака для полетов, по поводу чего мы не раз обращались к иракским властям.

Вслед за эвакуацией советской колонии из Кувейта наступил черед наших граждан в Ираке. Еще 11 августа Межведомственная группа приняла решение о выезде в качестве первоочередников женщин и детей. Всего советская колония в Ираке насчитывала 7791 человека, в том числе 639 женщин и 274 ребенка. Но если в Кувейте почти все советские граждане жили в самой столице, то в Ираке ситуация была совсем другая (в Багдаде – 910 человек, в окрестностях столицы и на севере страны – 1081 человек, на юге – 5800 человек). Большой разброс по стране, конечно, затруднял связь с нашими людьми, да и всю другую работу по обеспечению их своевременного и организованного выезда. Но тем не менее первый этап – эвакуацию женщин и детей – удалось осуществить в сжатые сроки. Она была начата 27 августа и 31 августа практически завершена (всего тогда спецрейсами Аэрофлота в Москву было доставлено около 900 человек).

Но вот с мужской частью колонии получилось много сложнее. Причин было две. Первая – извечная надежда наших людей на авось: авось все как-нибудь уладится, и никуда уезжать будет не нужно. По-человечески понять такой настрой советского командировочного люда было легко: в те времена выезд на работу за рубеж был обставлен многими рогатками, а уж если выпал счастливый жребий, то возвращаться досрочно, естественно, не хотелось. Поэтому в коллективах наших специалистов, когда из Москвы к ним начали поступать соответствующие рекомендации, какое-то время ощущалось явное нежелание трогаться с места. А ведь речь шла не о десятках и даже не сотнях людей, а о тысячах. Их эвакуация в любом случае заняла бы немало времени, и его просто могло нехватить. Москва поэтому торопила. Наше посольство в Багдаде и генеральное консульство в Басре проделали большую работу по разъяснению истинного положения вещей, и она дала свои результаты. Сначала медленно, а потом быстрее и быстрее до сознания наших специалистов в Ираке стало доходить, что царящая среди иракцев эйфория по поводу присоединения Кувейта обманчива и грозит обернуться трагедией для всех находящихся на территории Ирака. В посольство посыпались заявления с просьбой об отправке на родину.

Другую трудность преодолеть оказалось много сложнее, так как она заключалась в нежелании иракских властей отпускать наших людей. Но сначала несколько слов об общем подходе Багдада к иностранным гражданам, оказавшимся на территории Ирака и Кувейта.

Нельзя исключать, что идея использовать иностранцев как инструмент давления на правительства стран, чьими гражданами они являются, изначально входила в число элементов политики Багдада по нейтрализации противодействия захвату Кувейта. Уже 4 августа в Ирак была депортирована первая группа иностранцев (35 английских военных советников, работавших в кувейтских войсках, и 10 моряков с американского танкера, оказавшегося в порту Кувейта). А 5 августа по радио Багдада было передано предостережение: те страны, которые прибегают к мерам наказывающего характера против временного правительства свободного Кувейта или братского Ирака, должны помнить о том, что в Кувейте у них есть свои интересы и свои граждане.