Мичман Болито - [6]
У коечных сеток наветренного борта в одиночестве стоял капитан. На нем был длинный непромокаемый плащ. Ветер развевал его волосы, пока капитан наблюдал за тем, как берут рифы на марселях — единственных, за исключением кливера, парусах, которые можно было нести в такой шторм. С самого прибытия на борт Болито не удавалось рассмотреть капитана поближе. На расстоянии он выглядел очень спокойным и важным, беготня матросов и крики младших офицеров совершенно не трогали его.
— Господи, я совсем окоченел, — сказал Дансер, стуча зубами.
Лейтенант Хоуп, отвественный за фок-мачту, закричал:
— Ведите их наверх, мистер Болито! И постарайтесь управиться за несколько минут, если хотите угодить мне!
Прозвучал свисток, и все началось сызнова. Марсовые шустро побежали вверх по выбленкам, новобранцы следовали за ними с меньшей уверенностью, поторапливыемые угрозами и тычками младших офицеров. А над всеми им царил голос все замечающего Верлинга, казавшийся из-за рупора каким-то нечеловеческим.
— Подтянуть фока-брасы с наветра! Мистер Тригоррен! Лопни ваши глаза, в вашем дивизионе есть парень, которого надо подтолкнуть, сэр! Еще двух человек на бизань-брасы!
Он не умолкал ни на секунду.
Вверх по тугим, качающимся выбленкам, потом вдоль реев, то падающих, то взлетающих на палубой и ревущим морем, цепляясь пальцами за трос, чтобы избежать падения. Затем, затаив дыхание, вперед, где парни уже вкарабкались на марса-рей, скорчившись, словно мартышки, по обоим его сторонам в попытке ухватиться за грубую, полузамерзшую парусину и взять еще один риф, а каждый клочок паруса тем временем делает все возможное, чтобы столкнуть моряка с его ненадежного насеста. Ругань и хрипы, матросы изрыгают проклятия, ломая ногти о непокорную ткань или отталкивая своих более неуклюжих собратьев, просящих помощи.
Болито ухватился за фордун и посмотрел на другие мачты. Работа была почти выполнена, и корабль отозвался, чувствуя меньшее давление на паруса. Далеко внизу на полуюте стояли похожие на карликов офицеры и матросы, крепящие фалы и брасы. На наветренном борте все также стоял капитан, наблюдая за реями. Его что-то тревожит? — подумал Болито. Судя по виду, нет.
— Крепите, мистер Хоуп! — заревел Верлинг, и не удержался от добавления. — В вашем дивизионе одни калеки! Я устрою вам дополнительные парусные учения перед обедом!
Болито и Дансер соскользнули по бакштагу на палубу и столкнулись с разъяренным Хоупом.
— Черт побери, мне влетит за это! — оправившись, Хоуп добавил: — И вам тоже, если не будете лучше муштровать своих людей!
— Собака, которая лает — не кусается, — заметил Болито, когда Хоуп промчался дальше на ют. — Пойдем, Мартин, посмотрим, что малютка Старр приберег для нас от завтрака. Теперь нет смысла лезть в койку, скоро снова будет аврал.
Едва влетев в душную безопасность мичманской каюты, они увидели болезненного вида человека с важным лицом, одетого в простой синий мундир. Болито знал этого человека — это был Генри Скроггс, капитанский клерк, столовавашийся с их соседями по каюте, помощниками штурмана.
— Болито, не так ли? — отрезал Скроггс. Ответа он не ждал. — С докладом к капитану. Мистер Маррак повредил руку, а мистер Гренфелл стоит утреннюю вахту. — Он на мгновение смолк, выжидая. На его лице не отражалось ничего. — Ну же, пошевеливайтесь, сэр, если вам дорога жизнь!
Болито смотрел на него, и в голове его пронеслись слова Маррака о чистых сорочках, и мысль о своем растрепанном виде.
— Иди сюда, я помогу тебе одеться, — предложил Дансер.
— Нет времени, — отрезал клерк. — Вы, Болито, следующий по старшинству за Марраком и Гренфеллом. Капитан очень щепетилен в таких вещах. — Он покачнулся, когда корабль резко накренился и волна с шумом разлилась по верхней палубе. — Советую вам поторопиться!
— Отлично, — спокойно ответил Болито, надевая шляпу, и нырнув под бимс, направился на корму.
Переводя дух, он остановился перед выкрашенной белой краской дверью, ведущей на ют. После суеты межпалубного пространства, где постоянно сновали полупризрачные фигуры моряков, возвращающихся после работы на реях, здесь было очень тихо. У двери, замерев навытяжку в пятне света от подвешенного к переборке фонаря, стоял на часах морской пехотинец. Часовой строго посмотрел на мичмана, потом доложил:
— Сигнальный мичман, сэр! — для усиления эффекта он сопроводил это восклицание коротким ударом приклада по палубе.
Дверь отворилась, и Болито увидел капитанского вестового, лихорадочно машущего ему рукой. Дверь была приоткрыта ровно настолько, чтобы можно было протиснуться внутрь. Так поступает лакей в хорошем доме, когда не очень уверен, обрадуются ли посетителю.
— Не будете ли любезны подождать здесь, сэр?
Болито стал ждать. Он находился в красивой передней, занимавшей всю ширину корабля. Дверь из нее вела в капитанскую столовую. В большом шкафу красного дерева тихо позвякивало стекло, а на длинном полированном столе в такт движениям судна ездили стоявшие на круглом подносе бутылки и графины. Палубу покрывал холст, аккуратно разукрашенный белыми и черными квадратами, а девятифунтовые орудия по бортам скрывались под ситцевыми чехлами.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Трое ученых из Венесуэльского географического общества затеяли спор. Яблоком раздора стала знаменитая южноамериканская река Ориноко. Где у нее исток, а где устье? Куда она движется? Ученые — люди пылкие, неудержимые. От слов быстро перешли к делу — решили проверить все сами. А ведь могло дойти и до поножовщины. Но в пути к ним примкнули люди посторонние, со своими целями и проблемами — и завертелось… Индейцы, каторжники, плотоядные рептилии и романтические страсти превратили географическую миссию в непредсказуемый авантюрный вояж.
В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.
Как же тяжело шестнадцатилетней девушке подчиняться строгим правилам закрытой монастырской школы! Особенно если в ней бурлит кровь отца — путешественника, капитана корабля. Особенно когда отец пропал без вести в африканской экспедиции. Коллективно сочиненный гипертекстовый дамский роман.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Видный британский историк Эрнл Брэдфорд, специалист по Средиземноморью, живо и наглядно описал в своей книге историю рыцарей Суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Начав с основания ордена братом Жераром во время Крестовых походов, автор прослеживает его взлеты и поражения на протяжении многих веков существования, рассказывает, как орден скитался по миру после изгнания из Иерусалима, потом с Родоса и Мальты. Военная доблесть ордена достигла высшей точки, когда рыцари добились потрясающей победы над турками, оправдав свое название щита Европы.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.