Мгновенная карма - [19]

Единственная группа, с которой у нее, похоже, нет прочных связей – это мы. Она совершенно не интересуется музыкой, почти не слушает ее по радио, но довольно часто надевает наушники, чтобы слушать свежие подкасты о настоящих преступлениях, а не папины песни дня. Она единственная в нашей семье, кто никогда даже не пытался научиться играть на музыкальном инструменте.

Я два года брала уроки игры на фортепиано, а Джуд рьяно осваивал гитару. Правда, никто из нас не добился успеха, и мы оба сдались к концу средних классов. Бедный синтезатор, который родители подыскали мне в местном ломбарде, с тех пор собирает пыль в углу гостиной.

Наша девятилетняя сестра Пенни любит музыку, но не ту, которой нас пичкают, заставляя полюбить, родители. Она предпочитает поп, R&B и альтернативную музыку из хит-парадов Топ-40. Такого, как правило, не встретишь в музыкальном магазине. Только благодаря Пенни я знаю хоть что-то о современной музыке, и, честно говоря, мои познания пока еще слишком отрывочны. На самом деле, если бы родители не потащили нас смотреть фильм Yesterday, вдохновленный «Битлз», я, наверное, до сих пор не знала бы, кто такой Эд Ширан[14].

По иронии судьбы, Пенни – единственная из детей Барнетт, кто по-настоящему владеет музыкальным инструментом. Если можно так сказать. Она уже три года учится играть на скрипке. Можно было бы решить, что, даже будучи ребенком, она смогла добиться некоторого прогресса за три года, но звуки, которые она извлекает из струн, сегодня бьют по ушам так же, как и в первый день ее занятий. Сегодня мне необходим допинг. Подкрашивая губы самой яркой красной помадой из всех моих, я слышу, как она репетирует в комнате, которую делит с Люси.

Не могу сказать, пытается ли она подыграть «Кинкс» или просто зубрит урок. В любом случае, от ее скрипки у меня снова начинает болеть голова. Я сердито фыркаю и пытаюсь закрыть дверь ванной.

Из коридора просовывается нога, не давая мне это сделать. Дверь отскакивает обратно на меня.

– Привет. – Джуд прислоняется к дверному косяку. – Чувствуешь в воздухе запах свободы?

Я задумчиво причмокиваю.

– Забавно. На вкус она точно такая, как отбеливающая зубная паста «Крест».

Я закрываю тюбик губной помады и бросаю его в косметичку. Протискиваюсь мимо Джуда, чтобы вернуться в свою спальню.

– Ну, как, разработали планы по осаде пещеры гоблинов или что там у вас?

– Остров Гвендахир, если тебе действительно интересно. Я хочу, чтобы там были древние руины, среди которых спрятан ключ к мощному заклинанию, но если попытаться произнести заклинание не в том порядке, или вовсе не расшифровать его, тогда произойдет что-то действительно ужасное. Пока не знаю, что именно.

Он колеблется, а потом добавляет:

– Может, действительно, откроется подземелье, полное гоблинов.

Он идет за мной, но задерживается в дверях. В нашем доме существует негласное правило – никогда не входить в чужую комнату без приглашения. Вообще-то в нашей семье не существует жестких ограничений, но эту границу мы с Джудом охраняем любой ценой. Дом, в котором мы живем, не слишком подходит для семерых. Здесь всего три полноценных спальни: хозяйская – для родителей; общая у Люси с Пенни – с двухъярусной кроватью и отдельная – для меня. Комната Джуда внизу – в переоборудованном подвале. Но, поскольку малышка Элли все еще спит в спальне родителей – в детской кроватке и быстро вырастает из нее, в последнее время все чаще заходят разговоры о том, что надо бы сделать некоторую перепланировку. Я боюсь, что для меня это обернется потерей личного пространства. К счастью, мои родители слишком заняты в музыкальном магазине, чтобы возиться с перестановкой и ремонтом, поэтому статус-кво сохраняется. Пока.

– Ну, и как прошла караоке-вечеринка?

Я хмурюсь:

– Очень мило с твоей стороны спрашивать об этом, ведь кое-кто записал меня на исполнение «Мгновенной кармы» и даже не потрудился предупредить.

Он морщит лоб:

– Серьезно?

Я облизываю губы и качаю головой:

– Ладно. Все в порядке. Я не злюсь. На самом деле, было довольно весело. Но все же, в следующий раз предупреждай меня, договорились?

– Ты о чем? Я не вписывал твое имя.

Я перестаю заплетать косу и пристально смотрю на него.

Похоже, он совершенно сбит с толку.

Впрочем, так же отреагировала и Ари.

– Это не ты?

– Нет. Я бы не стал этого делать. Во всяком случае, без твоего согласия.

Я вплетаю в косу ленту и завязываю ее.

– Но, если ни ты, ни Ари этого не делали…

Помолчав, Джуд нерешительно спрашивает:

– Квинт?

– Нет.

Надо признаться, эта мысль пришла и мне в голову, но я ее отвергла. Квинт не мог слышать, как мы говорили об этой песне. И Карлоса тоже не было рядом.

– Может, это та женщина – ведущая караоке? Что, если она слышала наш разговор и решила, что меня нужно немного подтолкнуть?

– Это было бы непрофессионально с ее стороны.

– Вовсе нет. – Я беру со стула рюкзак. – В любом случае, думаю, это не имеет значения. Я пела. Танцевала. Вышло более-менее сносно, на мой взгляд.

– Жаль, что я это пропустил.

– Это точно. Кстати, я распечатала для тебя твою заметку. – Я протягиваю ему листок с текстом.

– Спасибо. Да, и еще. – Он барабанит костяшками по дверному косяку. – Я хотел бы сходить сегодня на костер в честь окончания года.