Мгновения - [7]

Днем 11 марта заработал аппарат прямой связи с Москвой. Тухачевский, держа в руках узкую полоску грубой серой бумаги, всматривался в плохо пропечатанные буквы.

«— Здравствуйте, Михаил Николаевич. Как у вас дела?

— Здравствуйте, Сергей Сергеевич. Продолжаем сосредоточение. Сейчас в воздухе 29 аэропланов, вылетели на Кронштадт. Вчера был в Южгруппе. Артиллерия произвела плохое впечатление, меняем начарта… Усиленно готовимся и организуем штурм, который я считаю делом серьезным.

— Самое скверное — это начало оттепели и необходимость ускорить события, так как потом не доберемся до Кронштадта.

— Хотя и меня пугает оттепель и торопят политические персоны, все же не хочется атаковать до сосредоточения всех частей, что ожидаю завтра в ночь.

— Я тоже понимаю, что здесь горячиться нам нельзя, но надо ускорить все то, что требуется для подготовки штурма: скорейшее сосредоточение артиллерии, произвести пристрелку ну и атаковать, когда будут для этого силы».

Зиновьев, не очень-то хорошо разбиравшийся в военных вопросах, требовал, и требовал очень настойчиво, немедленного штурма. Тухачевский доказывал ему, что необходимо сосредоточить достаточное количество войск, что вторая неудача может иметь тяжелейшие последствия. Но убедить председателя комитета обороны было трудно, и командарму очень вежливо, с присущим ему тактом пришлось сослаться на свои права командующего армией, подчиняющегося лично Главкому.

Зиновьев понял, что за военную сторону дела отвечает командарм, наделенный широкими полномочиями приказом Реввоенсовета Республики и умерил свои требования, уже не настаивая в категорической форме на немедленном возобновлении штурма. Тухачевский получил несколько дней, которые были так необходимы для сосредоточения всех частей и выработки окончательного плана операции.

Основная идея штурма мятежной крепости оставалась прежней: концентрированный удар Северной и Южной групп войск по острову. Но чтобы ослабить и в какой-то мере рассредоточить внимание противника, Тухачевский предложил вести штурм с южного берега залива двумя колоннами. Сил для этого было достаточно, а двойной удар с разных направлений деморализует противника.

Вечером 8 марта о неудаче под Кронштадтом известили делегатов X съезда партии. На закрытом заседании по инициативе В. И. Ленина принимается решение о направлении части делегатов и гостей съезда непосредственно в ряды действующей армии.

Под Кронштадт отправилось около 300 делегатов во главе с К. Е. Ворошиловым. Перед отъездом 10 марта В. И. Ленин беседовал со старейшинами делегаций X съезда партии. Владимир Ильич говорил о том, что делегатам предстоит поднять боевой дух в полках, готовящихся к штурму крепости, сцементировать эти полки.

11 марта посланцы съезда пополнили Южную и Северную группы войск. К. Е. Ворошилов был назначен комиссаром Южной группы, Ю. В. Саблин — помощником командующего Южной группы, И. Ф. Федько — командиром 187-й стрелковой бригады, А. С. Бубнов и В. П. Затонский — особоуполномоченными частей. Прибытие большой группы делегатов X съезда партии в части 7-й армии воодушевило и командиров, и бойцов, вселило уверенность в победу над мятежниками.

Работа в штабе армии не прекращалась и ночью. Почти непрерывно к вокзалу подходили воинские эшелоны. Нужно было организовать выгрузку тяжелых орудий, боеприпасов, воинских частей, распределять их между Северной и Южной группами, руководить переброской на Лисий Нос и в Ораниенбаум. Перемытов, руководивший штабом, заканчивал работу глубокой ночью. Но рано утром сотрудники штаба, приходившие на Дворцовую площадь, видели его за письменным столом, чисто выбритого, подтянутого, в начищенных до блеска сапогах и без каких-либо следов усталости на лице.

Подготовка к штурму близилась к концу. 14 марта Тухачевский в штабе Южной группы определил направление движения колонн с южного берега к острову. Сводная дивизия наносила удар на Военную гавань и Петроградскую пристань Кронштадта. 79-я бригада должна была ворваться в город. Курсантским батальонам Северной группы ставилась задача после взятия номерных фортов помочь частям Южной группы, нанести удар по Кронштадту с севера. Стрелковые части сводной и 27-й дивизий начали выдвигаться на исходные позиции.

Ночью 15 марта Тухачевский и Перемытов подписали приказ о штурме крепости. Заработали телеграфные аппараты, передавая его в Ораниенбаум и на Лисий Нос. Ждали этот приказ и в Москве. На вызов из Петрограда узел связи Реввоенсовета откликнулся сразу же. Копия приказа была передана Главкому. Штурм назначался в ночь с 16 на 17 марта.

Последняя ночь перед штурмом. Можно было бы прилечь на несколько часов на кожаном диване и, укрывшись шинелью, постараться заснуть. Но сон не шел, одолевали мысли о предстоящих действиях. Вроде бы сделано все возможное. Весь план штурма продуман до мелочей, учтено все, что можно учесть при организации такой необычной операции. Воинские части сосредоточены на исходных позициях, связь штаба армии и с Ораниенбаумом и с Лисьим Носом вполне надежна. Все ошибки первого штурма учтены полностью. И все-таки Тухачевский волновался.