Мгновение истины. В августе четырнадцатого - [193]

– Вы сильный, а я слабый, – печально констатировал Айсман, – сначала меня подвела страсть к игре, а потом страсть к красивой женщине. Два года назад меня спас от самоубийства русский офицер, который заплатил все мои долги и в благодарность за это попросил меня проинформировать его обо всех оборонительных сооружениях, возведенных за последнее время в Восточной Пруссии. Он был щедр, этот русский, и я ни о чем не жалел. В начале войны, когда связь с ним внезапно оборвалась, я искренне обрадовался этому. Но мое спокойное существование продолжалось недолго. Полтора месяца назад, когда я выезжал для инспектирования разведшколы в Кенигсберг, меня выкрали казаки и, переправив через линию фронта, доставили к моему старому знакомому. Правда, тот к этому времени уже стал генералом. А что было потом, вы знаете не хуже меня…

– О каком русском генерале вы говорите? – воскликнул Николаи.

– Вы его, господин подполковник, прекрасно знаете. Это Евгений Евграфович Баташов! В настоящее время он руководит военной контрразведкой Северо-Западного фронта.

– Снова Баташов, – с ненавистью произнес это имя, Николаи, – сколько он мне крови попортил, работая в штабе Варшавского военного округа. Троих самых ценных агентов раскрыл и отправил на каторгу. И кажется мне, что он был причастен к делу полковника Редля. Это и неудивительно, ведь у Генерального штаба полковника Баташова перед войной в руках была вся русская агентура не только в Восточной Пруссии, но и в Австро-Венгрии. Но ему этого было мало, он еще и контрразведкой занимался. Значит, теперь ему доверили борьбу с моими агентами. Ну что же, господин генерал, скрестим шпаги. Тайная война между нами предстоит долгая и упорная. Только он не знает, что у меня для него всегда припасена убийственная мизерикордия[22].

После этой продолжительной тирады Николаи, поймав на себе равнодушно-болезненный взгляд майора, вдруг осознал, что «мечет бисер перед свиньями», и, окинув его своим презрительно-ненавидящим взглядом, заявил:

– В этой квартире для развлечений у нас с вами серьезного разговора не получится, поэтому я предлагаю проехать в ваш дом.

– Я не против, – вяло отозвался майор, вставая.

– Идите вперед, – скомандовал Николаи, – мой автомобиль стоит у подъезда.

Закрыв входную дверь ключом Айсмана, Николаи сунул его себе в карман.

– Ключ вам больше не понадобится, – сказал подполковник, заметив отчаянный взгляд майора, брошенный на запертую дверь.

Усадив Айсмана на заднее сиденье, Николаи, расположившись на месте водителя, предупредил:

– Только не вздумайте выпрыгнуть на ходу из машины.

Тот удрученно кивнул головой и, подняв воротник плаща, забился в задний угол машины.

К явному удивлению Николаи, квартира майора Айсмана была обставлена по-спартански. В большой комнате стоял старый стол, продавленный диван и несколько стульев, в спальной – деревянная кровать, обшарпанный платяной шкаф и небольшой туалетный столик.

Жилище представляло собой обычную конуру холостяка, который большую часть времени проводит в командировках.

– Что же вы так и не обновили мебель в своей квартире? – удивленно спросил он у хозяина.

– Новая мебель могла вызвать не нужное мне подозрение, – после небольшой паузы вызывающе ответил майор, – не мог же я предположить, что вы начнете с тринадцатой квартиры.

– Щенок! – взорвался Николаи и, сосчитав в уме до десяти, уже более спокойным тоном добавил: – К сожалению, вы не стали настоящим разведчиком. Так и не научились как следует заметать следы. На что вы надеялись?

– Я надеялся на то, что война все спишет…

– А как же долг перед Отечеством?

– Для меня это пустой звук, господин подполковник, – вызывающе промолвил Айсман.

– Как я в вас ошибся! Как ошибся! – воскликнул Николаи. – И теперь умываюсь кровавыми слезами, зная об огромных потерях, понесенных армией по вашей вине. Кстати, где ваше оружие, господин майор?

– В прихожей. Во внутреннем кармане кителя.

Обнаружив «парабеллум», Николаи спросил:

– Еще оружие есть?

– Нет, господин подполковник.

– Ну, тогда приступим к главному вопросу, – деловито промолвил Николаи. – В нынешний приезд у вас назначена встреча с русским агентом?

– Нет! Накануне вашего приезда я подал короткую радиограмму, означающую «Опасность».

– Но почему я ничего об этом не знаю?

– Я просто приказал на несколько минут отключить все радиопеленгаторы одновременно, а сам в это время вышел в эфир. Никто мою кратковременную радиопередачу не зафиксировал.

– А как у вас обусловлено возобновление работы на русских?

– Генерал Баташов лично проинструктировал меня, что прежде чем возобновить связь после подачи сигнала «Опасность» я должен перейти линию фронта и лично доложить ему о моих подозрениях. Попав в руки русских, я должен назвать пароль, по которому меня должны передать контрразведчикам.

Николаи задумался над словами Айсмана, размышляя, как, зная об этом, всучить противнику свою дезинформацию.

– Вы, наверное, хотели спланировать радиоигру, – прервал затянувшееся молчание майор, – но русские не такие простачки, как вы о них думаете…

– Изложите на бумаге все, что вы знаете о русских, – оборвал Айсмана подполковник, – и не забудьте записать пароли, явки, указать место хранения шифроблокнотов, а также дать полную расшифровку всех телеграмм, переданных противнику.