Межзвездная Академия - [26]

   Миг – и я была перевернута на живот. Руки и ноги оказались разведены в стороны и обездвижены телекинетическим воздействием. Оставалось только беспомощно вжиматься в кровать и ожидать дальнейших действий проклятого мерзавца. Острая боль, пробежавшая по спине, все же вырвала из горла крик. Мою кожу взрезали, словно ножом, от основания шеи до копчика. Ощущая заструившуюся по телу горячую кровь, я содрогалась всем телом. И прекрасно понимала, что вряд ли огас этим ограничится.

   Почувствовала, как из меня потягивают энергию – самую малость, словно смакуя. Видимо, Нордан и правда не собирался доводить до истощения, но совсем отказать себе в удовольствии не смог. Пальцы мужчины пробежались по свежей ране, и я изо всех сил вцепилась зубами в подушку, подавляя новый крик.

   – Нравится? – издевательски шепнули мне, обдав горячим дыханием ухо. Я передернула плечами, пытаясь отстраниться, и услышала злобный смешок. – Маленькая упрямица!

   Да пошел ты! – так и рвалось изнутри. Этот ублюдок точно больной! Причем даже не осознает этого. Считает, что поступает правильно и что я сама виновата во всем. Или это у огасов психика так по-особенному устроена? Вряд ли когда-нибудь пойму, что делается в голове Нордана. Да и не хочу понимать. Хочу оказаться от него как можно дальше!

   Сердце пропустило удар, а потом ухнуло вниз, когда я ощутила, как мне под бедра подпихивают небольшую подушечку, чтобы приподнять ягодицы. #287049728 / 01-апр-2017 Что этот проклятый извращенец собирается делать? Ответ получила быстро, ощутив, как ягодицы чуть разводят, а в отверстие между ними упирается твердая плоть.

   – Нет! – заорала, отчаянно извиваясь и уже даже не пытаясь сдерживаться. – Не надо!

   Разумеется, мои протесты не произвели на огаса никакого впечатления, и уже через несколько секунд его член стал проталкиваться в мой задний проход. Боль была еще худшая, чем та, что я переживала вчера.

   Я кричала так, что едва не сорвала голос, молила о пощаде, бессильно извивалась под разрывающим меня на части мужчиной. И слышала в ответ лишь удовлетворенные постанывания и прерывистое дыхание. Нордан, нисколько не заботясь о моих ощущениях, врывался все глубже, делал намеренно резкие и сильные толчки, не давая даже привыкнуть к этим чудовищным ощущениям.

   Почувствовала, как после очередного толчка внутри стало мокро от мужского семени, и Нордан удовлетворенно рыкнул. Потом вышел из меня и похлопал по ягодицам.

   – Ну все-все, уже закончилось.

   А я рыдала вголос, уже не сдерживаясь. Все тело сотрясалось после перенесенного ужаса. Даже не могла должным образом отреагировать и послать проклятого мерзавца куда подальше. Боль и унижение оказались такими сильными, что психика с трудом справлялась с тем, что пришлось пережить. Но еще хуже оказалась внезапная нежность огаса, который осторожно провел по моим спутавшимся, влажным от пота волосам, и успокаивающе сказал:

   – Ты ведь понимаешь, что сама виновата? Скажи, что понимаешь и в дальнейшем не станешь вести себя так необдуманно. И тогда такого больше не будет.

   Не знаю, откуда во мне нашлись силы не отвечать. Видимо, всегдашнее упрямство из последних сил удерживало от того, чтобы сдаться.

   – Глупо, – хмыкнул огас.

   Я съежилась, ожидая новой порции издевательств, но вместо этого он достал витар и провел несколько раз над моей спиной, залечивая порез. Замерла, надеясь, что он проделает то же самое и с нижней частью моего тела. Но мерзавец не стал этого делать. Видимо, решил, что мне полезно будет помучиться еще немного и подумать над своим неподобающим поведением.

   – Поднимайся и иди к себе, – отстранившись и усевшись на другой части кровати, велел Нордан.

   Я попыталась это сделать, но тело пронзила такая резкая боль, что со стоном рухнула обратно. От бессилия из глаз снова хлынули слезы – на этот раз из-за злости и досады. Не хотелось демонстрировать слабость перед жестоким ублюдком, которому это наверняка доставляет удовольствие.

   Ожидала нового окрика или издевательского замечания, но вместо этого увидела, как огас встает с постели и подходит ко мне. Поднял меня на руки, снова вырвав крик боли, и сам отнес в мою каюту. Прикосновение его обнаженной кожи, к которой приходилось прижиматься, вызывало гадливое чувство, но выбора не было.

   Хотелось одного – пусть положит меня на кровать и убирается! Но вместо того, чтобы это сделать и, наконец, предоставить собственной участи, Нордан отнес в душ и включил воду. А затем, прислонив к стене и слегка поддерживая одной рукой, стал смывать с моего тела следы перенесенного насилия.

   Я настолько поразилась тому, что он это делает, что могла лишь в полном недоумении смотреть на него и хлопать глазами. Лицо Нордана оставалось совершенно бесстрастным, и взгляды, какие он иногда бросал на меня, понять было трудно. Но почему-то такая смена поведения пугала даже сильнее, чем то, что уже пришлось пережить. Чтобы заносчивый высокомерный огас настолько заботился о представительнице низшей расы, должно было произойти что-то из ряда вон выходящее.

   Вымыв меня, он завернул в большое полотенце, и как ребенка, вынес из душевой. Уложил на кровать и некоторое время стоял рядом, задумчиво разглядывая.