Междупланетные Колумбы - [4]
— Однако, вы дорожите своей жизнью, — засмеялся инженер.
— Я предпочитаю умереть от любой заразной болезни, работая около больных. А быть убитым камнем, как собака, — извините, это мне не улыбается.
В восемь часов были заперты и завинчены все люки, и внутренность «Уранолита» была разобщена с внешним миром. А через пятнадцать минут до слуха пассажиров, разместившихся в каютах, донеслось низкое гудение…
Доктор Алоэс взглянул в иллюминатор — земля поплыла вниз. Находившиеся в эфиромобиле превратились в странников мирового пространства.
V. В каюте пассажиров
«У себя дома я не тот, что на городской площади, а на площади иной, чем на палубе морского парохода». — Отметивший эту способность личности человека изменяться в зависимости от окружающей обстановки — совершенно прав», — подумал доктор Алоэс и тотчас же сообщил свои мысли инженеру Горну.
— У межпланетного путешественника своеобразная психология, — сказал инженер. — Отпадают многие масштабы земных суждений, ощущается какой-то странным парадокс времени: очевидно, пройденные тысячи миль в минуту не могут не отразиться на нашем восприятии этой минуты. Да, только находясь в межпланетном пространстве, я очень реально ощущаю сущность теории Брамбона и его предшественников.
— Возможно, что эти мыслители наделены в большей степени космическими ощущениями, чем остальные люди, оттого у них и появились эти теории.
— К этой же группе людей относятся математики Пуанкаре, Лобачевский и современный Астагов, с зачатками иного мировосприятия. Проблемы неэвклидовой геометрии и загадка четвертого измерения, я думаю, будут постигнуты до конца только на практике — в путешествиях по мировому пространству…
Появление звезд на небе означало, что эфирокорабль покидал пределы земной атмосферы. Площадь окон была сужена, и в каюте стало полутемно; но не успел доктор выразить своего неудовольствия, как круглый шар с потолка каюты заблестел и равномерно осветил всю каюту белым светом. Новое электричество, добываемое путем расщепления атома триодонита, уже почти везде вытеснило старое электрическое освещение.
Пассажиры облеклись в особые плащи, прикрепленные к сиденьям, чтобы прочнее чувствовать себя на своих местах при ослаблении тяготения к ближайшей планете.
Мелодичные звуки радиоконцерта, получаемые с Земли, и последние радионовости с Земли, Марса и Венеры значительно разнообразили времяпрепровождение пассажиров.
VI. Среди небесных рифов
В передней части капитанской рубки, у аппарата, заведующего системой управления кораблем, и сигнализатора, сообщающегося с машинным отделением, помещался испытанный уранопилот, капитан Эвр, со своим помощником. На возвышении, ближе к верхней части рубки, сидел телескопист, наблюдавший путь в зрительные трубы разной мощности и сообщавший о своих наблюдениях математику Гаспару: этот последний все время делал вычисления, пользуясь специальными таблицами и поминутно справляясь с хронометром. Капитан вел небесный корабль в строгом соответствии с указаниями математика.
Математик Гаспар отнюдь не походил на человека, высушенного напряженной умственной работой. Это был крепкого сложения человек, хороший товарищ, хотя и несколько замкнутого характера. Впрочем, во внеслужебное время он был способен оживляться,
— WZ — t, n — 35 — р, 2.
Таков был очередной сигнал математика капитану Эвру.
Капитан прочел эти знаки и нажал на один из рулей, смотря в сторону указателя.
— WZ — t, n — 38 — р.
Капитан опять нажал на руль. Стрелка указателя подвинулась на три деления.
Математик Гаспар скользнул взглядом по широкой спине капитана и чуть заметно усмехнулся. Телескопист, не интересуясь сигналами математика, продолжал свои наблюдения.
— Уранолит! — произнес он громко и дал несколько сведений математику.
Впереди показалась светящаяся точка, которая быстро выросла в целую глыбу, стремительно летящую в пространстве. Столкновение с ней превратило бы эфирокорабль в груду обломков.
Соответственно изменив курс корабля, капитан уклонился от опасной встречи.
— Осколок какой-то планеты, — сказал капитан. — И знаете! Он движется не вокруг солнца, а вокруг земли. Это должно быть тот самый «спутник Земли», о котором сообщал капитан эфиромобиля «Радиант». Теперь-то мы имеем возможность вычислить его орбиту, чтобы раз навсегда избежать столкновения.
— А не осколок ли это распавшейся кометы Биэлы, попавший в сферу тяготения земли? — заметил телескопист. — Ведь метеорный рой, прошедший за час до нашего появления в этом месте, относится к биэлидам.
Математик пожал плечами с таким видом, как бы хотел сказать: «Не все ли равно — важно точно знать орбиту и время появления метеоров на фарватере, а остальное — романтика».
Получив радиограмму очередного сигнала от эфиромобиля-разведчика, математик Гаспар быстро пробежал ее и опять усмехнулся. Он взглянул на телескописта, — тот продолжал беспрестанно наблюдать.
— WZ — t, n — 40 — …
Капитан нажал рычаг, но на этот раз он оглянулся вопросительно на математика. Однако, прежде чем он успел что-либо сказать, прозвучал тревожный голос телескописта:
— Поток уранолитов!
Метеоры являются страшными «подводными камнями» для междупланетных кораблей. В отличие от морских подводных камней, сидящих неподвижно и обозначенных на морских картах, рифы межпланетного океана стремительно перемещаются, а навигационная карта эфироплавателей изменяется каждый час. Пожалуй, метеоры уместнее сравнить с айсбергами, ледяными горами полярного океана, когда-то представлявшими для наших океанских пароходов серьезную опасность. В морской летописи фигурирует, как ужаснейшее несчастье на море, гибель парохода трансатлантической линии, «Титаника», натолкнувшегося на ледяную гору.
