Международный человек - [20]

Он улыбнулся, скрестил руки на груди и, танцуя польку, переместился в сторону двери, а поскольку она была открыта, он проскользнул в нее восхитительным па-де-шат.

Все были в восторге.

В два часа самолет должен был отправиться в Хельсинки. Времени до этого было достаточно, и работники канцелярии бодро занимались своими делами, шутили и не подозревали, какое тяжелое испытание ожидает их уже до обеда сегодня.

Часы шли. Рудольфо принял нескольких посетителей, которые зарегистрировались заранее: принял украшенного перьями воинственного вождя с Коморских островов, голландского бизнесмена с дряблыми желтоватыми щеками и представителя русского казачества. Каждому из них он отвел, как и предписано, около получаса. После ухода казака Мийли заметила, что шеф облегченно вздохнул, из чего можно было сделать заключение, что он вместе с гостем в папахе сплясал казачок.

В одиннадцать часов и две минуты дверь секретаря распахнулась. Какое-то время не было никого видно, и Мийли уже решила, что это просто сквозняк толкнул дверь. Но затем в дверь проскользнул маленький человек в черном костюме, с гладкими темными волосами. Он хихикнул, растянув уголки губ, и сказал тоненьким голосом: “Меня зовут Лу”.

Мийли подумала, что мистер Лу китаец, но он оказался из Тайпея. Он не зарегистрировался на прием, но попросил обязательно о себе доложить. Мийли позвонила по внутренней линии. Шеф попросил подождать минуту. Мийли нахмурила брови.

“Если этот попадет на прием, то шеф не успеет заехать домой и ему придется сразу ехать в аэропорт”, — беспокоилась она, глядя на часы.

Но гость, естественно, попал на прием, потому что он был первым тайпейцем, который появился здесь со времен создания канцелярии.

Господин Лу энергично кивнул и погладил свою черную папку. Его улыбка, казалось, висела в приемной еще долгое время после того, как господин Лу проскользнул сквозь двойные двери в кабинет шефа.

Прошло полчаса. Три четверти. Дверь оставалась закрытой. Стрелка на стенных часах приближалась к половине первого. Мийли охватила тревога, но философски настроенный шофер Пеэтер сказал: “Ну-нуу”. И это подействовало, потому что Мийли была его любовницей. Через десять минут Мийли собралась с духом и решила подать шефу знак, хотя знала, что он не любит, когда вмешиваются в разговор.

На всякий случай она схватила со стола пришедший факс: “Пойду спрошу, может, это очень важно и он должен взять это с собой в Сантьяго. Тогда я сделаю копию”. Мийли остановилась между двумя дверями и постучала. Через минуту она вышла с лицом, покрытым красными пятнами, и сообщила, что шеф стоял с тайпейцем посреди комнаты на одной ноге, другую закинув за шею, и шевелил пальцами. На робкий вопрос Мийли, не пора ли ехать в аэропорт, он никак не отреагировал.

Прошло еще двадцать пять минут, до вылета оставался ровно час. Мийли схватилась за голову и подумала о новой работе.

Известие о создавшейся обстановке распространилось по другим комнатам, и работники один за другим просовывали голову в дверь, понимающе кивали или осуждающе качали головой. Даже Пакс мимоходом глянул через порог и хмыкнул злорадно: “Продолжают трепаться?”

И, о небо — очередной раз Рудольфо доказал, что он будет посложнее, чем кажется на первый взгляд, и мотивы его поведения скрывает загадочная пелена. Так что хотя Рудольфо порой и оставлял впечатление, будто он утратил чувство времени и пространства, витая в облаках, он никогда окончательно не терял ориентиров реальной жизни. Невидимая резиновая нить, связывавшая его с посюсторонностью, растягивалась невероятно длинно, но под конец неизменно отбрасывала его назад.

Конечно, он не забыл, что пора в аэропорт! Старомодная дубовая внутренняя дверь в кабинет распахнулась, и мистер Лу с широкой улыбкой выскользнул из кабинета шефа.

“У меня нет визитной карточки, — сказал шеф очень просто. — Не могли бы мы просто обменяться адресами?”

Конечно, у Рудольфо были визитки, даже четырех сортов, Мийли знала об этом, поскольку сама их заказывала, но шефу на этот раз захотелось именно так завязать знакомство. Они записали адреса в записные книжки: шеф вывел координаты мистера Лу ручкой с золотым пером в блокноте с коричневой кожаной обложкой, тайпеец отпечатал данные шефа в карманном “Canon+е” (шеф потом сказал, что его память — 72 мегабайта).

Затем мистер Лу сделал поклон под углом в сорок пять градусов, резко повернулся и удалился с легким шелестом.

Шеф блаженно улыбнулся, похлопал Пеэтера по плечу: “Едем!” И, танцуя grand jetБ fouettБ, он исчез в своем кабинете. Вернулся оттуда через десять секунд в том же темпе, неся под мышкой папку из крокодиловой кожи с золотой скрепкой. Затем унесся в коридор.

“Получить последние инструкции от главы правительства, — произнесла Мийли важно. Она посмотрела на часы. — Они успевают в том случае, конечно, если Рудольфо не будет заезжать домой”.

“А вещи?” — спросил Фабиан.

“В его распоряжении тут в шкафу всегда четыре одинаковых чемодана, в каждом полный комплект необходимых в дороге вещей”, — объяснила Мийли.

Шеф примчался обратно в комнату, и вдвоем с Пеэтером они вышли оттуда — очевидно, окончательно.