Международное право - [8]
Однако неписаный рыцарский кодекс требовал от тех, кто его придерживался, благородства и гуманности. В указе английского короля Ричарда II (1385) говорилось о запрещении убийств и насилия: никто не должен призывать к грабежу, под страхом отсечения головы; тот, кто ослушается, будет обезглавлен, а тело его оставят повешенным за руки. Указом Генриха V (1415) воспрещалось врываться в помещение, где находится рожающая женщина, посягать на ее имущество, шуметь, что может повредить здоровью роженицы или ребенка; нарушителю грозила конфискация имущества в пользу потерпевшей. В постановлениях Вселенских соборов, начиная с XI–XII вв. (Римского, Клермонского, Лате-ранского), декреталиях Григория IX, в Указе короля Арагонского Иакова I (1247), в сборниках «Саксонское зерцало», «Золотая булла» и других памятниках феодального права содержатся принципы защиты во время войны священников, паломников, женщин, купцов, ремесленников, странников и студентов.
Смягчению ужасов средневековых войн способствовал обычай «Божьего мира» – перемирия в «священные дни» и праздники, который был освящен решениями Вселенских соборов, но тем не менее нарушался. Безуспешными оставались попытки гуманизации методов и средств ведения боя. Латеранский собор (1139) запретил пользование луками и арбалетами как изобретениями «смертоносными» и «ненавистными Богу». Папа Иннокентий III (XIII в.) проклинал употребление огнестрельного оружия «как вероломство, не достойное христианина».
Участь раненых во время войн была крайне тяжелой. Рассчитывать на защиту и помощь лекаря в случае ранения в бою могли лишь феодалы, иных добивали на месте и обирали нещадно. Первыми актами, направленными на защиту раненых, были принятая во время гражданской войны в Швейцарии Семпахская грамота (1393), ордонансы короля Франции Карла VII (140З—1461), указы германского короля Максимилиана I (1459–1519)[20] и др.
Режим военнопленных в эпоху средневековья отличался от античного тем, что обращение пленных в рабство постепенно уступало место их выкупу по ценам в зависимости от звания и сословия. Короли, знать, военачальники во время сражений вынуждены были скрывать свои ранги, чтобы не стать выгодным объектом для пленения.
Средневековые рыцарские обычаи великодушия и гуманности во время войны имели силу в отношениях между равными противниками (сеньорами). К бунтовщикам, черни, «туземным народам», «неверным», «поганым» они практически не применялись. Средневековая история полна примеров неимоверной жестокости во время захватнических войн, крестовых походов и завоевания земель.
Средневековому международному праву известен институт репрессалий. Так, англо-французским договором 12З5 г. предусматривалось, что потерпевший от иностранца был вправе искать удовлетворения от любого из соотечественников этого иностранца. Начиная с XIV в. частные репрессалии ограничивались и признавались допустимыми лишь с санкции властей, получивших отказ иностранного государства удовлетворить претензии потерпевшего.
Укреплялась практика обращения к посредничеству и третейскому суду (арбитражу) для разрешения международных споров сеньоров. Договоры об арбитраже заключали Англия и Шотландия (1381), король Франции с германским императором и швейцарскими кантонами. Договор 1218 г. предусматривал «генеральный арбитраж» – все случаи возможных споров. В качестве арбитров привлекались короли, князья, епископы, юристы и юридические факультеты Болонского, Падуанского университетов.[21]
Понятие суверенитета выработал и завещал новому миру европейский феодализм. В борьбе против междоусобиц и раздробленности суверенитет короля выражал его верховенство и независимость как внутри страны по отношению к князьям, герцогам и другим феодальным владельцам, так и в международных сношениях. Французская формула суверенитета гласила, что король не подвластен никому, лишь Богу и себе самому. Согласно английской версии, все под монархом, сам он – «ни под кем, только под Богом». Принцип суверенитета был детально разработан Ж. Боденом и получил свое воплощение в конституционных актах, титулах государей и их послов, церемониале, геральдике и формах дипломатического общения.
Средние века оставили в истории блистательную попытку создания международной организации, удивительным образом предвосхитившей идеи Устава ООН. Чешский князь ИРЖИ ПОДИБРАД в 1462 г. предложил образовать союз дружбы и братства (unio amocitia et fraternitas) на основе договора с участием любого христианского короля, князя или магната. Высшим его органом предлагалась конгрегация. Принципы ее формирования – равенство представителей (послов) христианских держав – «мужей достойных и весьма уважаемых», избираемых на пять лет и проводящих свои заседания в Базеле и городах Франции и Италии. Союз предлагалось наделить полномочиями власти, суда, чтобы склонить спорящие стороны к согласию и миру дружеским путем, если это возможно, или избрать арбитров и добиваться своего права перед компетентными судьями». Ибо «поддержание мира без правосудия и правосудия без мира не может существовать». Проект предполагал, что конгрегация вправе распоряжаться средствами на содержание союзной армии и осуществлять верховное командование «в случае возникновения распрей и войн». Идеям этого проекта не суждено было сбыться, но он опередил ход развития международного права на полтысячелетия. Иржи Подибрад стяжал при жизни славу международного арбитра (mediator) в спорах европейских феодалов.
В книге детально прослеживается история подготовки, учреждения и функционирования Государственной Думы — первого парламента России. Работа написана на основе изучения стенографических отчетов заседаний Думы, архивных материалов, статей, переписки, мемуаров таких политических деятелей той эпохи, как Столыпин, Витте, Милюков, Маклаков, Керенский, Родзянко и др. Издание является прекрасным пособием по изучению парламентаризма в России. Также интересна и широкой читательской аудитории.
Книга «Царство и священство» представляет собой первую книгу многотомного проекта «Власть и право в истории Церкви» известного русского правоведа и византиниста Величко А.М., в который вошли труды по истории и философии права, «симфонии властей», правам личности, как они раскрываются в христианском вероучении, о нравственной идее государства, а также соотношение права, политики и нравственности. Особое место в сборнике занимает тема правового идеала в Византии, исихии («Иисусовой молитвы»), канонического права и его отличий от права государства.
В работе на основе анализа действующего американского уголовного законодательства, доктрины и материалов судебной практики показано современное состояние уголовного права США. Рассмотрение основных институтов его Общей и Особенной части дает представление о характере реформы уголовного законодательства, начатой во второй половине XX в., с принятием Примерного уголовного кодекса США. Для преподавателей, аспирантов и студентов юридических вузов, исследователей, специализирующихся в области уголовного права США, практических работников, а также всех интересующихся уголовным правом зарубежных стран.
Философия уголовного права практически не разрабатывается современной теорией. Вместе с тем теория уголовного права уже подошла к тому рубежу, когда дальнейшее продвижение вперед, а значит, и реальные успехи в борьбе с преступностью невозможны без использования солидной философской основы. В сборник включены работы и фрагменты трудов известных юристов XIX–XX вв., которые, как правило, малоизвестны современному читателю. Книга предназначена для научных и педагогических работников, студентов и аспирантов, а также для всех, кто интересуется проблемами борьбы с преступностью, вопросами философии и современного бытия.
Описание 11 проектов ограничения самодержавия, составленных в России в XVIII–XIX вв. как сторонниками, так и противниками власти, а также одного антисоветского документа 1942 г. Содержит полные тексты ряда документов и приложения на смежные темы. Книга может быть использована как учебное пособие для спецкурсов по конституционной истории России на исторических и юридических факультетах и привлечь широкий круг читателей, интересующихся отечественной историей.
Настоящее исследование посвящено проблеме совершенствования уголовного законодательства и практики его применения в части расширения частного усмотрения при решении уголовно-правовых вопросов, а равно созданию важных методологических предпосылок для системных исследований всего комплекса вопросов о соотношении диспозитивных и императивных начал в современном праве России. В работе рассматривается комплекс теоретических вопросов, связанных с реализацией частного интереса в отечественном уголовном законодательстве.