Между Тьмой и Ночью - [100]
Обычно он будил Кардо до наступления Дрожи…
— Рико, — позвал он, — вы здесь?
Ответом ему была тишина и отдаленный скрип когтей по камню. По спине скатилась струйка холодного пота.
— Рико, уверяю вас, эта шутка отнюдь не забавна! — как он ни старался, а голос все равно прозвучал предательски жалко.
С трудом успокоив себя мыслью о том, что если он умрет, полковник таки оторвет Дерсу уши, Кардо обнажил когти и скорее инстинктивно, чем осознанно, отклонился в право, поймав клинком, летящую слева тень, чуть более густую, чем окружающее пространство. Раздавшийся у самого уха визг, сводил зубы, но отвлекаться на это было некогда. Четко, как на тренировке с дровами, слегка развернув кисти, рубанул еще дважды по раненой твари. Главное не дать чужим когтям добраться до него.
Визг оборвался. Осторожно выдохнув, и усилием воли уняв, внезапно возникшую дрожь в руках, наследник Империи выпрямился, буквально обратившись в слух, устремив взгляд прямо перед собой, старательно пытаясь его не напрягать, как учил Ларс.
Справа, где-то на уровне головы послышался торопливый перестук когтей. Мгновенно отскочив, он наотмашь рубанул клинком снизу вверх, вдоль стены. Снова визг. Попал! Теперь еще раз и еще. И снова спиной к стене, сосредоточившись на звуках и движении…
Каждый удар собственного сердца казался через чур громким, а время растянулось на бесконечность. Еще три раза он только чудом успевал заметить приближающиеся тени харфов, уже простившись с жизнью, надеялся лишь отдать ее подороже, и совершенным потрясением для него оказался отход Тьмы.
Два десятка ударов сердца он непонимающе смотрел, как рассыпаются пеплом останки мертвых тварей, а после нервно усмехнувшись бездумно сел на развороченные и изрезанные шкуры. Просидев так еще немного, вдруг громко расхохотался и раскинув руки упал на спину, не переставая смеяться.
Он выжил! Сам! Они больше месяца твердили, что он не сможет убить и одного харфа! А он убил целых четверых! И одного мизаика! Сам!!!
Мельком взглянув на временную пластину, Кардо убедился, что проспать он успел не только четверть энтима, но и два часа сверху! Что ж, на этот раз Рико сам виноват! От полковника ему перепадет изрядно! Иртас счастливо улыбнулся своим мыслям, и отправился к полковнику.
— Я выжил! — с порога заявил он, сияя, как начищенная монета.
— Какой-то ты больно радостный… — подозрительно прищурившись, заметил Амаро, — а Дерс где?
— Не могу знать! — еще шире растянув улыбку, ответил Кардо, — меня он не соизволил об этом уведомить.
— То есть с харфами ты, вот сейчас, один справился? — на всякий случай уточнил Ларс.
— Совершенно верно! — радостно кивнул он, и добавил, — четверых убил! И одного мизаика!
— Это ты молодец, конечно… — задумчиво потянул Амаро, — а Дерса чем, так обидел, что он тебя бросить решил?
— Совершенно ничем! — не переставая улыбаться, ответил Иртас, — могу поклясться! Он два часа назад, заверил меня, что вернется через четверть энтима, и исчез без пояснения своих планов.
— Бедаааа… — покачал головой Амаро, и вдруг резко хлопнул ладонью по столу, — все! Хватит с меня ваших склок! К Маринесу перебирайся. Рано тебе еще одному сражаться… Твою ж кавалерию, надо было сразу так сделать.
Кардо и не подумал возражать. Сегодня он в полной мере осознал, что защищать человечество от тварей Тьмы самостоятельно еще не готов!
У Рико и в мыслях не было снова нарушать приказ полковника, и бросать во время Дрожи, пусть и неприятного лично, но все же соратника по оружию. Если точнее, то как раз мыслей, не было никаких. Просто в какой-то момент появилось уверенность, что он идет не туда. Не правильно. Он не должен быть здесь. Ему нужно и даже жизненно необходимо сейчас быть в совсем другом месте, с гладкими как стекло, зелеными стенами. И он точно знал как эти стены пахнут, хотя никогда раньше такого странного запаха не чувствовал.
— Дрожь? — разрушил видение чужой голос, но необходимость незамедлительно оказаться в том странном месте никуда не пропала.
— Нет, — ответил Рико, с трудом собирая мысли в связные слова, — мне… надо туда… Я на четверть энтима вас оставлю.
В конце-то концов, ничего с Кардо не случится, если он только прыгнет туда, посмотрит и вернется обратно. Ему это действительно нужно!
Мгновенно отыскав соответствующий запаху поток, Дерс младший нырнул в помещение с зелеными стенами.
Зелеными здесь были не только стены, правда в отличии от них — гладких, сплошных, без дверей, и каких-либо видимых стыков странного материала, пол и потолок, того же цвета, были разделены, ровными черными линиями на множество квадратов, три на три локтя каждый. В центре одного из таких квадратов и оказался Рико. Его окружали харфы. Их было очень много, но они не толпились, как у границы, не дрались, ничего не выискивали, просто спокойно стояли или лежали, обернув вокруг тела все три своих лапы, и каждый занимал только один из нарисованных квадратов. Однако все это не вызывало никакого удивления или любопытства. На душе было так легко, спокойно и уютно, что не хотелось думать совершенно ни о чем, только наслаждаться этим уютом и непоколебимой уверенностью, что все правильно. Все так, как и должно быть. Главное не выходить за границы своего квадрата. Его место здесь. И нигде более.
Вы слышали, как ломаются кости? Вы слышали, как кричат люди от невыносимой боли? Чувствовали дрожь по всему телу от приближающегося ужаса? Вы видели, как разрушаются мечты и планы на счастливое будущее? Может, вам когда-то приходилось убегать от маньяка или вы и есть убийца? Знаете ли вы что такое безнадега? Знаете, что такое смерть?..Эта книга отнюдь не о счастливых мирах или сказочных путешествиях. Здесь нет места счастливому концу, и нет шансов отделаться без жертв. Думаете, вы в безопасности?.. Никто не в безопасности.
Можно ли человеку безнаказанно превратить отдельно взятую территорию в могильник для радиационных отходов? Настолько ли податлива, послушна и безропотна природа, которую многие из людей считают неодушевленной материей, лишенной разума и возможности отмщения? Если Земля всё же разумна, то каков будет её праведный гнев, направленный против людей? Как сами люди поведут себя в условиях локального апокалипсиса? Смогут ли они вообще сохранить свой человеческий облик? Удалось ли автору дать исчерпывающие ответы на эти вопросы, судить читателю...
Кто не желает стать избранником судьбы? Кто не хочет быть удостоенным сверхъестественных даров? Кто не мечтает о неуязвимости, успехе у женщин, феноменальной удачливости в игре? Кто не жаждет прослыть не таким как все, избранным, читать чужие мысли и обрести философский камень? Но иронией судьбы все это достается тому, кто не хочет этого, ибо, в отличие от многих, знает, кому и чем за это придется заплатить.
Решив учиться в магической Академии, я пошла против воли отца. Ему не хотелось, чтобы я выходила за пределы нашей территории. В его глазах моя судьба — сидеть дома в четырех стенах, со временем выйдя замуж за того, на кого он укажет, за того, кому он сможет доверить нашу семейную тайну, размер и важность которой очень велики. Но меня такое решение не устроило и я, забрав с собой верного друга, сбежала, впервые в жизни поведя себя таким образом. Что ждет меня на этом пути? Что за таинственные личности появляются на моем пути? И что за судьба уготовлена мне пророчеством?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В застывшем воздухе — дымы пожарищ. Бреду по раскисшей дороге. Здесь до меня прошли мириады ног. И после будут идти — литься нескончаемым потоком… Рядом жадно чавкает грязь. — тоже кто-то идет. И кажется не один. Если так, то мне остается только позавидовать счастливому попутчику. Ибо неизбывное одиночество сжигает мою душу и нет сил противостоять этому пламени.Ненависть повисла над дорогой, обнажая гнилые, побуревшие от крови клыки. Безысходность… Я не могу идти дальше, я обессилел. Но… все-таки иду. Ибо в движении — жизнь.