Между Тигром и Евфратом - [19]

11 марта 1970 года выступивший по Багдадскому радио президент республики, председатель Совета революционного командования Ахмед Хасан Бакр, сообщил о соглашении между иракским правительством и руководством Демократической партии Курдистана.

Оно предусматривало включение в конституцию статьи о том, что население Ирака состоит из двух равноправных национальных групп — арабов и курдов, предоставление последним возможности занимать государственные посты и участвовать в политической и общественной жизни страны, признание курдского языка наряду с арабским официальным для районов с курдским большинством, ускоренное проведение здесь аграрной реформы, оказание действенной помощи в развитии экономики и культуры, в частности расширение сети школ с преподаванием на курдском языке. Указывалось, что одним из вице-президентов республики должен быть курд.

На следующий день после выступления А. X. Бакра на центральной площади Багдада ат-Тахрир (Освобождение) был созван массовый митинг. Сюда пришли десятки тысяч арабов и курдов в праздничных национальных одеждах. Многие несли на руках детей. На трибуне находились иракские министры, лидеры Баас и Демократической партии Курдистана, сыновья Мустафы Барзани — Идрис и Махмуд.

В своих речах президент Ирака и заместитель председателя ДПК Махмуд Осман подчеркнули важность укрепления единства и консолидации всего народа для дальнейшего прогрессивного развития страны.

Спустя несколько дней, 21 марта, Ирак впервые отмечал курдский традиционный праздник весны — «ноуруз» — как всеобщий национальный праздник. Заместитель председателя Совета революционного командования Саддам Хусейн и Махмуд Осман отправились в северные районы для участия в торжествах. На стадионе административного центра ливы (провинции) Сулеймания жители города и окрестных деревень устроили праздничное шествие. В одних рядах шли арабы и курды с транспарантами, надписи на которых призывали к мирному урегулированию конфликта. Многие несли портреты жертв бессмысленной братоубийственной войны.

— Это наши погибшие близкие и друзья, — объяснили мне. — Мы хотим, чтобы и они присутствовали на этом празднике.

С трибуны, украшенной цветами и портретами Ахмеда Хасана Бакра и Мустафы Барзани, губернатор ливы Шукри Хадиси и представитель курдов Шефик Ага Ахмад говорили о желании и арабов и курдов трудиться рука об руку на благо единого Ирака. Затем на поле стадиона зазвучали национальные мелодии и в хороводах закружились девушки и парни.

Заключением соглашения о мирном и демократическом решении курдской проблемы был преодолен первый рубеж — достигнуто взаимопонимание между иракским правительством и курдской стороной. Прекращение военных действий создало условия для последующего осуществления всех пунктов соглашения.

Обычным средством-передвижения по Курдистану служит автомашина — железных дорог к северу от Эрбиля нет. Шоссе здесь круто зигзагами идет вниз. Кажется, что оно этими петлями хочет зацепиться за скалы, дабы замедлить стремительный спуск в долину. Отражаемое гранитными стенами эхо многократно повторяет и усиливает сигналы машин, предупреждающих о своем внезапном появлении из-за поворота, и отчаянно-пронзительный визг тормозов. Поверхность дороги сплошь исчерчена черными полосами, оставленными автопокрышками.

Далее шоссе пересекает вади — пересохшее русло реки, о котором напоминает лишь узенький ручеек. Спутники рассказывают о существовавшем когда-то курдском обычае. Крестьянин, сжав первый сноп нового урожая, предлагал его первому встречному. Дар полагалось принять, но его надо было оплатить несколькими монетами.

Словно отдохнув на равнине, дорога начинает взбираться вверх по склону очередного хребта. Ее можно было бы сравнить с зубцами гигантской наклонно поставленной расчески. На сравнительно коротком отрезке насчитывается 14 таких зубцов-поворотов. К счастью, на склоне нет ни скал, ни лесов и встречная автомашина видна издалека.

В зимние месяцы одна из вершин напоминает фигуру человека в шапке из снега, не тающего до самого лета. Курды очень метко назвали эту вершину Пирмам — «снежный дядюшка». На перевале раскинулся живописный курортный городок Салах эд-Дин, из которого открывается чудесный вид на зеленеющие долины и сверкающие под голубым небом белые снеговые горы. Во время военных действий перевал охраняли танки, а курортные здания были превращены в солдатские казармы.

За Салах эд-Дином шоссе снова спускается вниз, а затем, миновав долину, опять устремляется ввысь. Справа остается скалистый кряж Сафин с многочисленными пещерами. Дорога приводит в Шаклаву. Здесь, под высокими тополями, затеняющими дворики чайхан, можно выпить стаканчик горячего чая, отдохнуть после головокружительных спусков и подъемов и набраться сил для дальнейшего пути. В маленьких бассейнах плавают, впитывая в себя прохладу воды из фонтанчиков, светло-зеленые арбузы.

После Шаклавы шоссе врывается в ущелье Гали Али Бег. По этому ущелью, протянувшемуся на 12 километров вдоль быстрой, седой от пены бесчисленных водопадов и водоворотов реки Ревандуз, издавна пролегла караванная тропа в Персию. Дорога перескакивает по узким мосткам через речку, проходит по самым ее берегам или над ее водами. Иногда она подбегает под скалы, если не может обогнуть их, и под низвергающиеся со стен ущелья водопады. Самый крупный из них — Кани бехейр, что в переводе означает «бесполезный источник»; и действительно, его воду некуда девать: земли для орошения в ущелье нет. Этот труднодоступный район всегда служил оплотом курдов в их борьбе против поработителей.