Между - [45]
– Нарушу клятву.
– Не надо, – улыбнулся Ирб.
Северянин еще ничего не сказал, но король Корнуолла уже понял его – понял по этой улыбке, по синим боевым узорам Альбы, которыми было покрыто тело Ирба. По древнему каменному ножу на поясе у советчика Мейрхиона.
– Ты поднимешь мятеж среди моих эрлов? – улыбнулся в ответ король Корнуолла.
– Мятеж? – приподнял бровь Ирб. – Зачем? Я просто предложу всем, кто не хочет пустить римлян в Корнуолл, идти со мной.
Марх подошел к окну, распахнул тяжелые ставни, подставил лицо ледяному ветру с моря.
– Спасибо, – проговорил он. – Камень с души…
Северянин положил руку на плечо королю:
– Иногда нужен тот, кто решит за тебя.
Марх вдруг резко обернулся:
– Зачем ты мнем сказал о своем плане? Клятва требует от меня…
Ирб прищурился:
– Не всякое требование исполнимо.
И в ответ на недоуменный взгляд короля Корнуолла пояснил:
– Марх, ты ничего не можешь запретить мне: я древнее тебя и я не твой вассал. И если римляне нападут на Корнуолл, то я предложу всем, кто не желает смиряться с захватчиками, идти на бой под моим предводительством. Я – из Альбы, и даже с бренином Прайдена не связан словом.
Марх восхищенно покачал головой.
Ирб поправил ветвь чертополоха в волосах и с явным удовольствием подвел итог:
– Так что если римляне нарушат границу, то твои эрлы с полным правом скажут: «Извини, король Фелагунд, мы глубоко уважаем твои клятвы, но – мы хотим жить на своей земле, а не отдавать ее врагам. И ты нам не указ, а твои клятвы – не наш долг!»
– Фелагунд? – удивился Марх. – Что за Фелагунд?
– Прости, – махнул рукой Ирб. – Когда живешь так долго – начинаешь путать миры. Это такой король сидхи был… или будет? Неважно.
– А с важным я и не спорю, – улыбнулся Марх. – Ирб, я твой должник.
– Ерунда. Пока я еще ничего не сделал. Может быть, римляне и не вторгнутся в твои земли.
– Вторгнутся они или нет – моя благодарность не будет меньше.
Максен ушел на юг.
Власть над Прайденом действительно не интересовала его. А без помощи римлян сгинул и Эудаф – несостоявшийся бренин.
Так что однажды в Корнуолл пришли отнюдь не римские войска, а странник с небольшой свитой.
Андред, сын Эудафа.
В безвластии, которое накрыло Прайден после ухода Максена, он оказался беспомощен. Потомок Бендигейда Врана? – ну и что? Королькам, рвущимся к трону в Лондиниуме, не было дела до имен из древних легенд. А всю силу Дифеда Максен забрал с собой. Или – она сгинула вместе с Конаном.
– Ты обещал моему отцу! – требовательно сказал Андред.
Марх с холодной улыбкой кивнул:
– Я обещал твоему отцу. Не тебе.
– Но я из дома Ллира! Ты должен помочь мне!
И король Корнуолла отвечал:
– Тебе, юноша, я ничего не должен. Наше родство слишком дальнее, чтобы обязывать меня.
Но в сердце Марха шевельнулся непрошенный зверек: жалость. Способный пролезть в любую щелку, этот зверь чувствовал себя совсем свободно на холодном приволье морских ветров. Тут любой станет его жертвой.
Так что король ответил:
– Твой отец возомнил о власти над Прайденом – и лишился Дифеда, пожалованного ему мною. Пусть его пример станет для тебя уроком. Вернуть тебе Дифед я не в силах: на этих землях теперь правят новые хозяева. Но кров я тебе дам. Тинтагел станет домом для тебя.
И осталось непроизнесенным:
«Пусть твой отец предатель, но потомок Бендигейда Врана не уйдет от моего порога как нищий».
Теплая тишь
Кромка мира: Марх
Вот и еще одна война кончилась. Максен покинул Британию, и мне, признаться, безразлично, что погнало его на юг так скоро. Он увел с собой легионы – это главное.
И Конан сгинул, а с ним – отряды бриттов. Куда их унесло, в какой земле они окажутся, в каком из времен… этого нам знать не дано. Ни мне, ни Арауну, ни даже Мирддину, владыке дорог, – тоже давно пропавшему.
Союзники и враги исчезают, словно снег по весне. Истаивают былые герои Британии, ее былые недруги. Истаивают римляне… их отряды – лишь тени былой мощи легионов, а скоро не останется и этого. Юным пиктам и скоттам, алчущим крови римлян, надо очень поторопиться, – а то уйдет добыча, и навсегда.
На кого тогда обратит Север свою ярость? На бриттов? На самих себя?
Сможет ли их кто-нибудь сдержать?
Один сможет.
Ирб.
Как спел о нем бард, «и поведу их я, чтобы они били тех, кого надо, а не друг друга и всех подряд». Но только бард ошибся: Ирб редко ведет кого-то. Он – лишь тень властителей, великих и малых.
Обещал повести в бой эрлов Корнуолла – и не сдержал слова: не понадобилось.
– Марх, мне пора. Римляне ушли, и меня ждет север.
– Ирб, хочу спросить тебя.
– Что такое?
– Ты ведь не женился за все эти века? Почему?
– Ма-арх, с чего ты взял? Я был женат много раз, и на девушках пиктов, и на…
– Я не о том. Я не о смертных. Ты никогда не женился на такой, как мы. Почему?
Тот пожимает плечами:
– Не сложилось. Не до любви было. А почему ты спра… Подожди! уж не хочешь ли ты..?
– Именно.
– Но, Марх, Гвен еще совсем дитя!
– Она доверчива, как дитя, да. Но в этом, думаю, она не повзрослеет никогда… Во всех мирах мне не найти ей лучшего мужа, чем ты.
– Хочешь породниться?
– Надеюсь, ты не против?
– Марх. Нас с тобой и так связывает многое. Тебе не нужно для этого выдавать за меня свою сестру. Но если Гвен захочет сама… знаешь, может быть, я все эти века ждал именно ее.
