Между психотерапевтом и клиентом. Новые взаимоотношения - [42]

Заключительные замечания

Из всех причин, заставляющих направлять внимание на силы контрпереноса, вероятно, одна является наиболее важной — это необходимость избегать лечения клиента путем, ставшим причиной первоначальных травм. В предыдущих главах мы уже лицезрели силу принуждения, которая толкает клиента к новому открытию в терапии всех значимых отношений детства, включая и те, что причинили трудности на первом этапе. Этот феномен — перенос — одно из самых мощных орудий, которое команда «терапевт — клиент» имеет в своем распоряжении. Очевидно, что в использовании этого инструмента для роста и развития клиента необходимо, чтобы терапевт реагировал на перенос способами, отличными от первоначальных реакций, полученных клиентом. Если мой клиент видит во мне наказывающего отца и, соответственно, обижается, важно, чтобы я не отвечал так же, как давным-давно это делал его отец. Иначе откроется прямой путь к тому, чтобы рана заново дала о себе знать. А законы контрпереноса гласят, что время от времени я буду испытывать сильное желание сделать подобное. Я принесу огромную пользу клиентам, если почаще буду вспоминать о бдительном отслеживании и контрпереносе.

Цель расширения осознания контрпереносных тенденций — не устранение контрпереноса. Такое сродни попыткам исключить бессознательное. Этого не может и не должно быть сделано, поскольку контрперенос является источником эмпатии. Целью считается только уменьшение времени на обнаружение и применение контрпереносных установок и импульсов. Огромная масса чувств, желаний и страхов неизбежно пронизывает нас в присутствии клиентов. И неизбежно мы не всегда оказываемся в состоянии идентифицировать их и использовать для расширения понимания взаимоотношений. Возможно, в равной степени неизбежным будет и то, что время от времени мы попадаемся на крючок контрпереноса, который обременяет терапию и тянет ее назад. Все это — часть самой игры.

Мы можем постоянно сокращать время, необходимое для понимания происходящего с нами. Чем больше внимательности (я предпочел бы сказать, чем мягче будет наша бдительность) к нашим собственным отношениям, собственным чувствам и побуждениям, желаниям и страхам, тем быстрее мы найдем возможность поставить контрперенос на службу терапии.

7. Терапевтические дилеммы

Существует вопрос, который постоянно возникает у каждого терапевта: что я должен дать этому клиенту в данный момент? Как мы увидим, этот вопрос ведет к определенному замешательству и затруднениям. Правда, некоторые из ответов кажутся вполне ясными, и хотя мы не можем постоянно делать все, на что способны, у нас есть достаточно хорошее представление о том, что мы должны давать.

Мы всегда должны уделять клиентам полное внимание и энергию.

Мы должны по мере наших сил пытаться понять их, а это означает понимать их переживания в каждый текущий момент и понимать их жизненную фабулу — явную и скрытую, — по мере того, как она раскрывается перед нами.

Мы позволим им знать, что они действительно находятся с человеком, который старательно пытается их понять.

Мы должны предоставить им безопасность и свободу выражать все, что они хотят, не встречая и не ощущая при этом какого-либо осуждения.

Мы должны дать им залог уверенности в том, что они имеют дело с профессионалом в нравственном отношении, знающим этические границы и никогда их не нарушающим.

Говоря о вышеприведенном, любой из нас встает перед весьма сложным вопросом: насколько глубоко я должен раскрываться перед клиентом?

Насколько подробно я могу рассказывать о своей личной жизни?

Насколько я свободен в том, чтобы говорить клиенту о своих чувствах к нему? То есть, когда я осознаю контрпереносный характер своего чувства или отношения, нужно ли это обсуждать?

Как передать клиенту теплоту и заботу?

Что делать в случае ощущения вины за недостаток эмпатии? Должен ли я признать это? Следует ли мне говорить, что я чувствую по этому поводу?

Эти вопросы оказываются из числа наиболее сложных и интересных для исследования и разработки следующим поколениям клиницистов. Осмелюсь заявить, что никто, в том числе и я, не знает наилучшего на них ответа. Мы уже видели, как ломал голову Роджерс, пытаясь определить границы, до которых может или должна простираться искренность. Похоже, что общего определенного ответа, подходящего каждому клиенту в любой ситуации, никогда не будет. Важным представляется то, что мы продумываем предположения каждой исследуемой стратегии, уделяем внимание тому, какое действие это оказывает на клиента, и прежде всего добросовестно рассматриваем, — делаем ли мы это для клиента или для себя.

От консерватизма к радикализму

Поиски возможных ответов на все эти вопросы можно начать, расположив ответы вдоль континуума от консерватизма до радикализма.

Справа находится позиция классического психоанализа: терапия — встреча односторонняя. Терапевт, насколько это возможно, незаметен и не дает ничего, кроме интерпретации[91]. Мы уже рассмотрели крайний радикализм такой позиции и нашли, что немногие современные терапевты вне стен консервативных психоаналитических институтов смогли бы ее принять. Но эта позиция имеет и несомненные преимущества, главным из которых является предоставляемая ею защита от выражения терапевтом контрпереноса. Одним из лозунгов, провозглашенных в Бостонском Психоаналитическом институте несколько лет тому назад был следующий: «Ортодоксальность аналитика есть защита пациента». В некоторой степени это так. Другая, вышедшая из стен этого института, частица мудрости гласит: «Существуют только два способа по-настоящему повредить пациентам: