Между ночью и днем - [60]
Родителям Коленьки она не понравилась по единственной причине: бесперспективна. Он добросовестно ей это передал, чуть не плача от горя, ибо сильно привязался к ней в санатории, но когда она спросила, что это значит — бесперспективна? — ответил с комсомольской многозначительностью: «Не маленькая, должна понимать!»
Поняв, она пошла делать аборт. Операция прошла удачно, бесследно, но потом она начала тяжко, по-щенячьи страдать. Вся зима с ее праздниками и морозами вылетела из ее памяти целиком. Она состарилась, исхудала, превратилась в ходячий скелет, и преподаватели, из жалости к внезапному увяданию цветущей девушки, прощали ей хроническую непосещаемость занятий и ставили автоматические зачеты и «уды», иначе она вылетела бы из института. Любовное потрясение могло ее убить, но не убило, и к весне, шажок за шажком, тягучая страсть к двужильному комсомольскому недоумку переродилась в холодное, тоже по-своему мучительное презрение. Она перестала бояться, что при встрече с любимым на факультетских ступеньках грохнется в обморок, и однажды, перед самой Пасхой, когда он внезапно позвонил и пригласил «тряхнуть стариной», у нее возникло чувство, что услышала голос с того света. Спокойно пожелала доброго здоровья его родителям, папочке с мамочкой, и повесила трубку, даже не дослушав, что он там продолжает булькать в трубку.
Меня эта история возмутила.
— Все-таки ты безнравственный человек, Катерина, — сказал я. — Как же ты могла так грубо обойтись с любящим тебя мужчиной? Может быть, он позвонил, потому что хотел повиниться?
— Да он не виноват ни в чем. Просто своего ума не было.
— А про ребенка ты ему сказала?
— Нет. Зачем?
— Но любовник, говоришь, был хороший?
— О да! Я за ночь сбрасывала по три килограмма. Трусики утром еле держались.
— Любопытно. Три килограмма. Помножить на десять дней. Сколько же в тебе осталось к концу сезона?
— Саша!
В эту ночь я с избытком изведал, что такое ревность. Это то же самое, как провалиться во сне в черную яму и лететь, лететь с нарастающей скоростью, с ужасом сознавая, что никогда не достигнешь дна.
Неприглядную картину застали мы на складе. Даже видавшего виды Гречанинова она немного удивила. Четвертачок сидел на полу возле своего горшка, а Валерия, насупленная и сосредоточенная, с растрепанными и даже, кажется, отчасти выдранными волосами, с подбитым глазом лежала на койке, закутавшись в его пиджак и подстелив под себя его рубашку. Оба были так увлечены какими-то своими внутренними разногласиями, что на нас почти не обратили внимания.
— Пришел Дед Мороз, — весело объявил с порога Григорий Донатович, — и подарки вам принес.
Достал из сумки традиционную бутылку «Кремлевской» и показал ее сначала Четвертачку, а потом девушке. Четвертачок громко рыгнул:
— Дай! Пожалуйста!
От шеи и ниже он был весь заляпан кровью, как бумага кляксами, но были в нем и хорошие перемены: заплывший блямбой глаз наполовину открылся и светился тусклым осенним светом.
— Дай! — повторил умоляюще.
— Чуть попозже, — сказал Гречанинов, — Где ты так поранился?
Четвертачок перевел влажный взгляд на меня:
— Архитектор, не будь дешевкой! Дай выпить, иначе сдохну.
Валерия заметила укоризненно:
— Ну вот, мальчики, теперь вы точно все покойники.
— Почему? — спросил я.
— Заперли с животным. Всю ночь меня насиловал. А ведь невинность пуще глаза берегла. Может быть, для тебя, Саша? Ты не оценил. Что ж, пеняйте на себя. Теперь вас никто не спасет.
— Мужики! — подал голос Четвертачок. — Это ведьма. Убейте ее. Падлой буду!
Вскоре выяснились некоторые печальные подробности этой ночи. По настойчивой просьбе девицы, якобы продрогшей, Четвертачок отдал ей всю свою одежонку, но когда под утро задремал на полу, она подкралась и ткнула ему в глотку маникюрными ножничками. Артерию не задела, осечка вышла у гадины, поэтому он до сих пор чудом живой. Девушка рассказывала по-другому. Всю ночь зверюга ее терзал, ублажая звериную похоть, при этом принуждал делать такие вещи, о которых она даже папочке постыдится рассказать, а потом в дикой злобе он всего себя изодрал ногтями. Это было пострашнее всяких фильмов ужасов, пожаловалась девушка, всплакнув.
Растроганный ее рассказом, Гречанинов сказал:
— Действительно, это все неприятно. Ну ничего, сейчас позвоним Шоте Ивановичу, пускай тебя забирает. Только сначала я с ним поговорю.
Появился из сумки заветный телефон, Валерия послушно набрала номер. Могол ответил сразу:
— Ты что же, парнишка, — попенял Гречанинову, — в прятки играешь? Где Лера?
Гречанинов ответил:
— Давайте так, Шота Иванович. Условимся окончательно. И с дочуркой тоже в последний раз поговорите.
— Ты что мелешь, парень?
— Я думал, ты умнее, Могол.
Валерия тянулась к трубке, как к конфетке: мне!
мне! — из пиджака выпросталась и села, гневно сверкая глазищами, но Григорий Донатович звонко щелкнул ее по кисти.
— Уймись, егоза! Пусть папочка договорит.
Могол отозвался тоном ниже, вкрадчиво, голосом, похожим на Чумака:
— Напрасно обижаешь, приятель. Обычные меры предосторожности. Не в бирюльки играем.
— Целую дивизию пригнал, да?
— Дай, пожалуйста, Леру на минутку.
Гречанинов передал ей трубку. Четвертачок приблизился сбоку и делал мне красноречивые знаки. Из милосердия я налил ему водки в жестяной стаканчик. Гречанинов осудительно покачал головой.
Напряженный криминальный сюжет, изобилие драматических и любовных сцен, остроумная, часто на грани гротеска, манера изложения безусловно привлекут к супербестселлеру Анатолия Афанасьева внимание самых широких кругов читателей.
Молодая красивая женщина становится профессиональным убийцей на службе у московской мафии.Она безжалостна к своим жертвам, но ее настигает любовь…
Современный мир в романах Анатолия Афанасьева — мир криминальных отношений, которые стали нормой жизни — жизни, где размыты границы порока и добродетели, верности и предательства, любви и кровавого преступления… «Первый визит сатаны» — роман писателя о зарождении московской мафии считается одним из лучших.
«Грешная женщина» — вторая часть самого «громкого» уголовного романа прошлого (1994) года «Первый визит сатаны». Писатель в этом произведении показал одну из болевых точек нашего смутного времени — криминализацию общественного сознания. Преступность как фон даже интимных, нежных человеческих отношений — удивительный феномен перехода к «рыночному раю». Изысканный, остроироничный стиль авторского изложения, напряженный драматический сюжет безусловно принесут «Грешной женщине» популярность среди наших читателей.
Сюжет романа лихо закручен: торговля детьми, донорскими органами — жуткая фабрика смерти.Но на пути зла встает прекрасная девушка Лиза Королькова, богиня спецназа.
В суперсовременном московском научном центре претворяются в жизнь безумные планы массового клонирования людей. Сотни россиян превращаются в предмет торговли, дешевую рабочую силу, поставляемую за рубеж.Казалось бы, в разрушенной, разграбленной "демократической" России нет силы, способной остановить современных работорговцев.У элитного сотрудника спецгруппы "Варан" на этот счет другое мнение...
Сказочный сюжет поисков Василисы Прекрасной обретает иную жизнь в наши дни: сама Василиса идет на розыски своего любимого — Царевича. Идет по дорогам России, по окопам чеченской войны и возвращает своего суженого к жизни.
Хрупкая, как яичная скорлупа, и твердая, как бетон, — вот две стороны ее натуры. Она может часами мучиться из-за царапины на автомобиле. А может легко переехать того, кто, по ее мнению, этого заслуживает.В сумочке любимый пистолет, «магнум» сорок четвертого калибра; она прекрасно выглядит в дизайнерском комбинезоне для беременных и туфлях на высоком каблуке. На пальце кольцо с бриллиантом за сто тысяч, на запястье часы «Патек Филипп».Красивая женщина, любящая супруга, мать, ждущая появления второго ребенка.
Жизнь у молодого деревенского парня Эллиота Джексона и раньше была непростая. Впечатлительному и наделенному наследственным даром предчувствия, читающему невидимые знаки, ему хронически не везет с самой обычной работой. А тут еще лучший друг Спайк находит среди леса плантацию конопли и, недолго думая, похищает весь урожай. И для обоих друзей начинается настоящий кошмар: приятели оказываются вовлечены в чужую жестокую игру.
События, описываемые в приключенческой повести «Тобаго» меняет курс», относятся к периоду присоединения Латвии к Советскому Союзу. В центре повествования — команда торгового латвийского судна «Тобаго», находящегося во время этих событий в океанском плавании.«Три дня в Криспорте» — приключения советских моряков в зарубежном порту.«24–25» не возвращается» — повесть о поиске преступника.Авторизованный перевод с латышского Юрия Каппе.
В прошлом международный преступник, а ныне почтенный торговец предметами искусства, он просыпается утром и обнаруживает у себя в доме труп. Бывший подельник Овидия Уайли заколот снятым здесь же со стены коллекционным кинжалом. Разумеется, это выглядит очень странно. Но еще более странно звучит предложение появившегося вскоре агента ЦРУ.Овидий должен внедриться в Ватикан и оттуда выйти на след священника, исчезнувшего вместе с огромной денежной суммой…
…Наёмный убийца, или киллер (от англ. killer) — человек, совершающий убийства за материальное вознаграждение от заказчика. Такие убийства называются заказными, и большинство законодательств мира считают виновными в них и исполнителя, и заказчика….Энциклопедический словарь.