Между небом и тобой - [31]

– Жо, черт побери!

Кто смеет ругаться в раю?

– Жо, ты меня слышишь? Хватайся за багор, держись крепче!

Этот голос не с неба. Это голос Жильдаса – из его лодки. Он за рулем, Изабель протягивает мне багор.

– Оставь… те… ме… в по…

Они хотят все погубить. Я вижу, ты готова перешагнуть через парапет. Путь свободен, Лу, спускайся.

Жильдас скидывает с себя одежду и, поеживаясь, лезет в воду. Два мощных гребка – и он рядом со мной. Я бормочу:

– Мне надо… спасти… Лу… Я… заключил… договор…

– Будешь сопротивляться, шарахну по башке, – рычит из волн Жильдас.

Подхватывает меня под мышки, у меня нет сил противиться, я позволяю тащить себя как тряпичную куклу. Все пропало, Лу. Ты не спустишься. Бог отказался от обмена. Жильдас втаскивает меня в лодку, кладет на дно, Изабель закутывает меня в одеяла.

Они помогают мне выбраться из лодки и, поддерживая с двух сторон, ведут к дому. Я сразу засыпаю, уж очень измучился, а просыпаюсь на кушетке у камина. На мне одежда Жильдаса. Изабель дает мне в руки дымящуюся кружку:

– Пей, так быстрее согреешься.

Слушаюсь, пью. Грог придает сил, и, наверное, я уже не такой синий. Рядом со мной сидит Помм, глаза у нее больше лица.

– Что ты тут делаешь? – спрашиваю тихо и невнятно.

– Она спасла тебе жизнь. Прибежала к нам и сказала… – говорит Жильдас.

– Я так испугалась, дедушка!

Впервые в жизни Помм назвала меня дедушкой. Протягиваю ей руку, она прижимается к моему плечу. Глаза ребенка, нашей внучки, ставят меня здесь на якорь, еще скольжу, но только по инерции – и от скорби о тебе. Твой Бог ходил по воде, а меня уйти под воду не пустил. Я искушал дьявола, но дьявол меня отверг. И у анку нашлись дела поважнее. Мне следовало стать дедушкой-утешителем для Помм, нормальным спокойным пенсионером, играющим в шары. Я был плохим отцом, теперь я никуда не годный дед.

– Ты нарочно это сделал? – спрашивает Помм сипло.

– Нет.

Жильдас хочет что-то сказать, но затыкается: девочка рядом. Догадываюсь, какие мысли его одолевают. «Ты можешь возвращаться туда каждое утро и каждый вечер, пока океан тебя не проглотит. Жить никого силком не заставишь. Я могу предупредить твоих детей и вызвать дежурного врача. Тебе пропишут антидепрессанты, тебя положат в больницу. А потом выпишут, и ты снова не устоишь перед соблазном…»

– Я не собирался кончать с собой.

«Уж конечно! Только очень на это похоже!» – кричат глаза Изабель.

– Я заключил сделку. Но вы меня спасли, и она сорвалась.

Ты бы оценила мою изворотливость.

– Дайте слово, что никто не узнает. Ни мои дети, ни Маэль, ни Шарлотта, никто. Я могу на тебя положиться, Помм?

Она кивает с какой-то недетской серьезностью. Поворачиваюсь к хозяевам дома:

– И никто из друзей, никто из Семерки тоже, договорились?

Теперь они кивают.

– Бой и Лола знают, ведь именно они мне сказали, но они умеют хранить тайну, – успокаивает меня Помм. – Только поклянись, что больше не будешь! Никогда!

– Клянусь.

Помм – остров Груа

Жильдас отвез нас домой на машине. За великом я зайду к ним завтра. Жо принял горячую ванну и греется у огня. Мама еще не вернулась – у нее в книжном сегодня вечером инвентаризация.

– Ты спасла мне жизнь, Помм. Я твой должник, – говорит Жо.

– Как гималайский мальчик?

Жо как-то за ужином рассказал мне про этого мальчика. Мы сидели за кухонным столом, он положил ладони справа и слева от тарелки и сказал:

– Однажды мне удалось спасти маленького мальчика, ему было столько лет, сколько тебе сейчас, и спас я его с помощью инструмента, который лежит сейчас на столе.

– Ножик?

– Нет.

– Вилка? Ложка?

Он протянул ко мне руки и объяснил. Когда я была совсем крошка, Жо повез тебя, Лу, в Бутан, страну Валового Национального Счастья между Китаем и Индией. Вы ехали на машине с шофером и гидом и остановились посмотреть соревнования по стрельбе из лука, это их национальный спорт. Бутанцы в полосатых кимоно[73] и кедах плясали, помахивая своими традиционными бамбуковыми луками, и стреляли по мишеням, повешенным довольно далеко. Вы стояли в сторонке и восхищались мастерством лучников. Над высохшей рекой висел мост, украшенный молитвенными флагами, вас разглядывал як, всем было весело. И вдруг случилась трагедия: одному мальчику попала в грудь стрела. Мальчик упал, все бросились к нему, а впереди всех бежала его мама. Она прибежала и сразу же схватилась за стрелу, Жо заорал, хотел ее остановить, но вы стояли слишком далеко, а эта женщина не понимала по-французски. В общем, она вытащила стрелу, которую никак нельзя было вытаскивать, потому что стрела мешала начаться кровотечению. На самом деле стрелу надо было оставить на месте, отвезти мальчика со стрелой в груди в больницу, чтобы ее аккуратно вытащил хирург на операционном столе.

Жо подбежал к несчастному ребенку, когда из его сердца уже текла кровь, и заткнул рану пальцами. Бутанцы, которые верят в судьбу, в карму, пришли в ужас и все как один завопили, но Жо удалось остановить кровь. Тогда вмешалась ты, Лу. Ты попросила гида перевести твои слова, объяснила с его помощью маме мальчика, что твой муж – доктор и что он помешал сердцу ее сына остановиться от потери крови.

А эта мама тебе сказала, что мальчика зовут Таши и что она вам своего сына доверяет. Вы так и отвезли Таши с пальцами Жо в сердце на машине в больницу, так и до операционной донесли, хирург сделал операцию, и ребенок был спасен. С тех пор вы каждый год получаете открытки из страны Громового Дракона