Между нами война - [6]
— Я принесла еду для сына одной тети. Соседки. — продолжила она, не спрашивая разрешения говорить.
— Это — Персиус. — тараторил прыгающий вокруг них длинноносый паренек по имени Атрей, тыкая в коричневого мальчика грязным пальцем, за что и получил от Персиуса подзатыльник.
— А это ты живешь в конце улицы? У тебя брат есть, да? Похожий на девчонку. Ха-ха! — рассмеялся он, поставив ладони на драные коленки.
— Я тебе покажу! — бросив кулек на запыленную землю, она накинулась на Персиуса с кулаками. Это было смешно — маленькая девочка в пацанячьем тряпье своими беленькими кулачками запалисто молотит крепыша.
— Перестань! Эй! Всё, я же пошутил! — закричал Персиус, закрываясь от нее руками.
— Это тебе за брата. — ее удары он даже не почувствовал. Эрис, еле дотянувшись, расцарапала его скользкий от жары нос.
— Вот гадюка! — подытожил он, избавясь от ненормальной. Её за руки оттянули мальчики.
Под всеобщий смех, Персиус вытирал окровавленное лицо. Но веселье быстро утихло, так как друзья испугались грозного взгляда мальчугана.
— Вместо спасибо еще и издеваетесь. — буркнула Эрис.
— Ну спасибо так спасибо. — сказал в ответ Персиус, громко сморкнувшись в сторону.
— А давай убьем ее и зажарим на костре! — предложил тот самый, строгий умник в набедренной повязке.
— Хватит уже. Давай поедим. — он спокойно сел на голую землю, обдумывая поступок этой девочки.
Персиус, как главарь этой долговязой семерки, принялся раскрывать провиант. Эрис развернулась и зашагала прочь.
— Эй, девочка! Как тебя зовут? Иди сюда, поешь с нами!
— Меня зовут Никак. Понял?!! — прокричала Эрис, не оборачиваясь. Она уверенно вглядывалась вперед и широко шагала тонкими ножками. Она делала это громко и быстро, выделяя каждый шаг.
— Вот глупая малявка. — начали было ребята, но, увлеченные поглощением обеда, быстро забыли о ней — накормившей юных косарей. Все, кроме Персиуса, ибо расцарапанный девчонкой нос больно щипало от соленого пота.
Эрис возвращалась домой. От негодования ее маленькое сердечко ощутимо колотилось в горле.
— Вот скоро я стану солдатом, и порублю вас всех на мелкие-мелкие кусочки! — бурчала себе под нос обиженная дерзкая девочка.
Когда ей было плохо или одиноко, Эрис вспоминала красивого рыцаря на коне в доспехах, который всплывал в её памяти. Она помнила, как в один день в далёком городе мать забрала их с братом у тётки ненадолго в город. Там её мама куда-то ушла. Эрис помнится, как она смотрела на больших коней со звенящими сбруями. Потом почувствовала сильный толкающий удар брата в спину. И этого прекрасного рыцаря в доспехах. Как он смотрел на неё своими небесными глазами и что-то говорил — только непонятно, что. Она полагала, что легкое и теплое прикосновение его лица — её выдумка. Она никогда не забудет, как солдат поднял её и нёс куда-то… Холодные железные доспехи, их лязганье. Потом опять мать. Всё, на этом воспоминания заканчиваются. Но, как Эрис начала осознавать себя личностью, решила — во что бы то ни стало, стать воином. Красивым, сильным и добрым, готовым помочь нуждающимся в любой момент.
Незаметно для себя, она уже подошла к знакомому дому, спрятанному под изумрудными кронами деревьев и густой стеной кустарников.
Эрис немного спустилась по каменной насыпи вниз и прошла по маленькому деревянному мостику над оросительным каналом, миновав заросли сирени и плодовых деревьев, беспорядочно рассаженных у старых, загнивших ворот. Она хотела постучаться, но её, опередив и открыв их, встретила встревоженная бабушка.
— Где ты пропадала? — строго вопрошала она.
— Соседка попросила меня отнести обед её сыну. — виновато ответила Эрис.
— Какая еще соседка? Я же сказала, не выходить за ворота! — нахмурилась бабушка, страшно выпятив зеленые глаза на внучку, отчего ей стало боязно.
— Бабуля, ты же приказала мне собрать каштаны для твоих ног. Я и сделала. — она вытащила отборные орехи и сложила их на горячий каменный подоконник. — Там, на том конце улицы живут же… Ну… такие, ну… смуглые. И та тетя — болтунья, жуть. — Эрис смешно скривила лицо.
— Ах, ты про персов! Не ходи к ним. Они — враги народа. — так уверенно и просто заключила бабушка.
— А почему? — в недоумении спросила внучка.
— Вырастешь — поймешь. — поспешно ответила бабушка, заведя Эрис домой. — А пока — не спрашивай. Не твоего ума дело.
Эрис не любила, когда говорят загадками. Она ненавидела это. Ей по душе была только прямолинейность. Несмотря на свой возраст, её характер уже полностью сформировался. И сама она говорила только правду, частенько получая за это. Но всё ж, эту волевую девочку нельзя было запугать ни розгами, ни криками. Её крайне раздражали враньё и несправедливость. Иногда она наблюдала за чужими действиями, кажущимися Эрис неправильными. И тогда в ней закипало негодование и неуемное желание все сделать правильно — так, как надо. Но из-за непонимания окружающих, Эрис стала скрытной и не очень разговорчивой.
Только когда дело касалось военного дела, она неугомонно надоедала своими любознательными расспросами.
Некоторым приходился по вкусу нрав девчушки, например, её тете — Татиан Леонтиос Каламис, являвшейся племянницей по бабушкиному покойному брату, который был военным. Ей нравилось отсутствия заискивания Эрис перед старшими.
Можно ли стать богом? Алан – успешный сценарист популярных реалити-шоу. С просьбой написать шоу с их участием к нему обращаются неожиданные заказчики – российские олигархи. Зачем им это? И что за таинственный, волшебный город, известный только спецслужбам, ищут в Поволжье войска Новороссии, объявившей войну России? Действительно ли в этом месте уже много десятилетий ведутся секретные эксперименты, обещающие бессмертие? И почему все, что пишет Алан, сбывается? Пласты масштабной картины недалекого будущего связывает судьба одной женщины, решившей, что у нее нет судьбы и что она – хозяйка своего мира.
Автобиографическую эпопею мастера нон-фикшн Александра Гениса (“Обратный адрес”, “Камасутра книжника”, “Картинки с выставки”, “Гость”) продолжает том кулинарной прозы. Один из основателей этого жанра пишет о еде с той же страстью, юмором и любовью, что о странах, книгах и людях. “Конечно, русское застолье предпочитает то, что льется, но не ограничивается им. Невиданный репертуар закусок и неслыханный запас супов делает кухню России не беднее ее словесности. Беда в том, что обе плохо переводятся. Чаще всего у иностранцев получается «Княгиня Гришка» – так Ильф и Петров прозвали голливудские фильмы из русской истории” (Александр Генис).
Сэм Дюшан, сочинитель шпионских романов, вдохновленный бессмертным шедевром Сервантеса, придумывает своего Дон Кихота – пожилого торговца Кишота, настоящего фаната телевидения, влюбленного в телезвезду. Вместе со своим (воображаемым) сыном Санчо Кишот пускается в полное авантюр странствие по Америке, чтобы доказать, что он достоин благосклонности своей возлюбленной. А его создатель, переживающий экзистенциальный кризис среднего возраста, проходит собственные испытания.
Судьба иногда готовит человеку странные испытания: ребенок, чей отец отбывает срок на зоне, носит фамилию Блаженный. 1986 год — после Средней Азии его отправляют в Афганистан. И судьба святого приобретает новые прочтения в жизни обыкновенного русского паренька. Дар прозрения дается только взамен грядущих больших потерь. Угадаешь ли ты в сослуживце заклятого врага, пока вы оба боретесь за жизнь и стоите по одну сторону фронта? Способна ли любовь женщины вылечить раны, нанесенные войной? Счастливые финалы возможны и в наше время. Такой пронзительной истории о любви и смерти еще не знала русская проза!
В романе «Крепость» известного отечественного писателя и философа, Владимира Кантора жизнь изображается в ее трагедийной реальности. Поэтому любой поступок человека здесь поверяется высшей ответственностью — ответственностью судьбы. «Коротенький обрывок рода - два-три звена», как писал Блок, позволяет понять движение времени. «Если бы в нашей стране существовала живая литературная критика и естественно и свободно выражалось общественное мнение, этот роман вызвал бы бурю: и хулы, и хвалы. ... С жестокой беспощадностью, позволительной только искусству, автор романа всматривается в человека - в его интимных, низменных и высоких поступках и переживаниях.
Повесть известной писательницы Нины Платоновой «Я детству сказал до свиданья» рассказывает о Саше Булатове — трудном подростке из неблагополучной семьи, волею обстоятельств оказавшемся в исправительно-трудовой колонии. Написанная в несколько необычной манере, она привлекает внимание своей исповедальной формой, пронизана верой в человека — творца своей судьбы. Книга адресуется юношеству.