Между нами война - [213]

Наступила осень. И в сентябре тамплиеры вернулись в Европу из Газы. Граф Шампани Тибо четвертый вернулся после неудачного Крестового похода и завез во Францию куст прованской розы. Чувство прекрасного не покинуло их душ, несмотря на вид крови жителей Святых земель. Ее бордовый цвет пусть напоминает кровь мученников обоих сторон всем.

— Господин. Мой Господин. — граф прильнул к руке Великого Магистра.

— Я рад, что вы остались в памяти Папы, сарацин и иудеев грозными карателями, воинами Христа. — ответил тот. Он восседал на своем темном троне, и одежда была его такой же темной. Золотой крест его опускался до самого живота. Головной убор магистра был расширяющимся кверху конусовидным колпаком. Его длинные одежды спускались до пят, и делалось это из-за высокомерия:

— Нашим планам на востоке чрезвычайно мешает Иоанн третий, правитель Никеи. Его дружба с франком Фридрихом приносит плоды.

— Мы должны вновь продвинуть свое влияние в Анатолии. Разбитые когда-то тюрками, мы никогда не сдадимся. — сказал один из высокопоставленных тамплиеров.

— Каковы будут предложения? Император Священной Римской империи Фридрих второй уже начал наступление на Папскую область, угрожая Риму. Он запретил церковный собор, который намеревался провести папа римский Григорий девятый. Император Священной Римской империи, воюя против городов Италии, приверженных Святому Престолу, захватил Фаэнцу и Беневенто. Пытаясь помешать Папе Римскому провести церковный собор, он начал топить корабли, на которых прибывали кардиналы!

— Подлец.

— Да накажет его Господь. — лицемерно прошипел один советник.

— Никейский Император захватил новые земли. Он хочет провозгласить там свое греческое православие!

— Знаете, Папа решил крестить неверных монголов, пока они не начали принимать сарацинскую веру.

— Никейцы будут зажаты между нами и ними.

— Нет. Не забывай о Сельджукском Риме.

— Эти вонючие кочевники, управляемые учеными, крайне стойки и на войне, и в религии.

— Мы уже уступили им один раз. Их легкая конница непобедима.

Магистр лукаво усмехнулся:

— Мы должны столкнуть добрых соседей Никейцев и тюрков. — магистр озвучивал мысли своего хозяина — Папы Римского.

— Каким образом мы это сделаем? Ведь у них хорошие отношения, несмотря на некоторые вероломства со стороны диких племен?

— Предлагайте, братья.

— Нам нужны свои люди. Только где?

— Естественно, в Никейской империи.

— Допустим, мы внедрим своих рыцарей. А дальше?

— Дальше наши люди интригами и вероломством подпортят отношения нового Султана Сельджуков — Кей Хосрова и Иоанна третьего.

— Мы столкнем их?

— Разделяй и властвуй, сын мой, разделяй и властвуй.

— И кого же мы пошлем? В наших рядах мало греков! Мало кто знает их язык. — сказал капрал.

— Приказываю найти подходящую кандидатуру. Начните проверять всех членов ордена. — произнес магистр.

— Я знаю! — герцог поднял руку. — Я давно приметил одного серьезного человека среди нас. Его слепая вера в правое дело крайне забавляет меня. И он — грек.

— Кто же это?

— Один из тысяч нищих рыцарей. Пару лет назад Вы, Господин приняли его в сержанты. Своей Верой и службой он добился повышения.

— А злость? Мне нужен человек, ярость и тирания которого не имела бы меры!!!

— Я видел его в деле. Жалость — чуждое ему чувство, Господин. Его зовут Таррос Калерджи. То есть, Каллергис.

— Прекрасно-прекрасно… — магистр потирал руки от предвкушения. Он мечтал распространить влияние своего ордена по всей Земле. Золото затмило умы сильных мира сего.

— Веди его сюда. Он здесь?

— Полагаю, как и большинство солдат, его следует искать в домах утешения блудниц, созданных для наших воинов. — предложил граф. — Наши войска демобилизировались только неделю назад.

— Нет, граф. — ему возразил герцог, знающий Тарроса лично. — этот брат действительно соблюдает обет безбрачия. Он под моим командованием. Я ни разу не замечал за ним тягу к земным наслаждениям.

— Брат со слепой Верой, знающий греческий, бесчувственный аскет… Веди его ко мне сейчас же! Немедленно!

Магистр приказал всем выйти, а сам остался ожидать Тарроса.

После недолгих поисков его нашли в старой часовне города Реймса. Таррос и еще пару монахов-тамплиеров мирно спали, когда за ним пришли гонцы.

— Если ты являешься Тарросом Каллержди, выходи, Господин Великий Магистр ждет тебя, брат.

Он молча поднялся с голого пола и прошел к своей лошади под недоумевающие взгляды монахов.

— Давай, Таррос, поторопимся, Господин будет гневаться. — произнес солдат, и они двинулись в путь по сентябрьской дороге, освещаемой предзакатными лучами солнца.

Глава пятидесятая

— Родриго, дорогой, я очень рада, что все обошлось. — говорила мать Эрис, держа коня своего сожителя за уздечку.

Они только прибыли и уже договорились с кораблем венецианцев, дав задаток и обговорив проценты с каждого раба.

— Милая моя, все решает золото. — он поцеловал и обнял свою фаворитку на глазах у всех, чем похоже, вызвал отвращение Евгениуса.

— Мама, а где кони? — холодная догадка полоснула брата Эрис.

— Ах! — воскликнула только прибывшая Элин — сгущались сумерки и полная тишина окутывала их темные заросли около пещеры. Она вбежала во вход.