Между двух огней - [26]

Франциско.

— Ты же знаешь, что она не хотела такого исхода.

— Знаю. Но от этого не легче, — мои слова прозвучали гораздо резче, чем я хотел. Соня стерпела мой тон и продолжила.

— Ты не должен так убиваться. И убивать Лорейн своими словами. Чарльз просто оборотень, и мы его уничтожим.

— Просто оборотень? — я остановился прямо посреди леса и взглянул в глаза девушки. — Это не просто оборотень. Это зверь, с которым мы не можем бороться. Он умнее нас, знает, что хочет и его прикрывают серые. Оглянись вокруг — эти леса кишат живностью. В них нет огненных. Нам никто не поможет, если придется сражаться. Ни ты, ни я не сможем его одолеть. Чарльз нашел способ обращаться по собственному желанию. Найдет способ уничтожить и нас.

— Ты падаешь духом, — жестоко возразила Летмен. — Я знаю, что такое заклятый враг, который жаждет твоей смерти. Но я боролась.

— Скажи это Диего, — жестоко парировал я. Соня вздрогнула как от пощечины. Черт подери, зачем я это сказал? — Соня, я…

— Не стоит… — оборвала на полуслове. — Ты все сказал. Она прошла мимо, даже не подняв на меня глаза. Ублюдок!

— Постой, — я схватил ее за руку и едва ли не силой принудил остановиться. — Ты отомстила за него и за себя. Чарльз убил мою семью — Сару и Эмму. Он пытался убить меня и Лорейн. Он позволил серым растерзать Рика.

Она вздрогнула.

— Не вини меня в том, что я страстно желаю ему смерти. Сегодня я мог воплотить это желание в жизнь. Мне не дали, — я замолчал, не в силах больше что-либо сказать. Я с трудом находил слова, утопая в собственном гневе. — Я сожалею о том, что сказал тебе. Ты не заслуживаешь такого отношения.

— Мы должны вернуться, — вздохнула Соня, однако я видел, что она смягчилась. Мои слова попали в цель. Месть была нам слишком хорошо знакома.

Элизабет.

С того дня, как мы переехали в поместье Брайана, прошел почти месяц. Почти месяц постоянных тренировок. Кеннет очень серьезно отнесся к тому, что я могу стать альфой, и совсем не хотел слушать, что я ему говорила. Я понимала, что не потяну. Это слишком большая ответственность. Я о себе не могла самостоятельно позаботиться, а тут — шесть оборотней.

— А теперь, еще четыре круга вокруг поместья, — улыбнулся мой мучитель.

— Я больше не могу… — я попыталась задобрить любимого самыми грустными глазами, которые только могла изобразить. На папеньку всегда действовало. Но Койот оказался нервами покрепче.

— Все ты можешь. Я же видел. Вот станешь альфой, тогда и расслабишься, — он улыбнулся мне своей самой лучшей улыбкой. Темные волосы, как всегда были всклочены, а на лбу появились капельки пота. Он был уверен, что тренировать нужно не только рысь, но и мое человеческое тело. — Четыре круга — это мелочи для тебя.

— Поместье же огромное, — я наиграно округлила глаза, хотя и понимала, что он абсолютно прав. Но мне не хотелось ни секунды больше проводить под этим мерзким дождем. Холодные капли падали за шиворот, и я больше не могла это терпеть.

— Обращайся давай, — он снова улыбнулся, и в его карих глазах появился коварный блеск. Он что-то задумал.

— Не буду я обращаться. Грязно, — я брезгливо осмотрелась. Мне жутко не нравилось, когда моя пушистая шерсть на лапах слипалась от грязи.

— Давай, четыре круга, и я от тебя отстану, — настаивал Кеннет. Я шумно выдохнула. С этим упрямцем было проще согласиться. Я разогналась и прыгнула. На землю приземлилась уже серая рысь. За месяц постоянных тренировок я привыкла к ней. Хотя нет, даже не привыкла — я приняла ее. Мы стали одним целым. Грязь противно чавкнула под лапами. Ну вот, опять.

Я уже собралась бежать, как меня в бок ударил серовато-бурый койот. Я плюхнулась в огромную мутную лужу.

— Ах ты, предатель! — я кинулась на него, но он успел обернуться.

— Не будешь филонить в следующий раз, — он рассмеялся.

Мы вернулись в дом грязные, но счастливые. Мне все-таки удалось его достать. А еще мне грело душу то, что четыре круга я бежала не одна.

— Я пойду в душ, — сказала я, выбираясь из объятий Кеннета.

— Мммм, могу составить тебе компанию, — он притянул меня к себе и поцеловал.

— Попридержи коней, парниша, — я улыбнулась, и мягко отстранилась, — Отпусти, я хочу смыть с себя всю эту гадость, — Он явно не собирался отступать. Упрямец.

Нас прервали. В холл, где мы стояли, вышла миссис Пай. Она была экономкой, которую нанял Брайан, чтобы она помогала нам по дому. Это была полноватая румяная женщина за сорок, с очаровательной улыбкой и добрыми глазами.

— Так, хватит дурачиться, — она окинула нас оценивающими взглядами, — Быстро приводите себя в порядок и идите ужинать. Все давно готово.

Мы с Кеннетом заулыбались. Эта женщина не вела себя, не так как вышколенный дворецкий в поместье Сони. Мы для нее были детьми, за которыми она присматривала. И плевать, что один из нас прожил уже не одну жизнь. Называли мы ее исключительно мамочка Пай. Между собой, естественно.

— Ну раз мамочка Пай сказала, нужно слушаться.

Теплые струи душа дарили настоящее блаженство. Не то, что эта дурацкая лужа. Одеваясь, я чуть ли не в первый раз за этот месяц посмотрела на себя в зеркало. Я изменилась. Мышцы окрепли, взгляд стал уверенным, а движения — плавными, кошачьими. Неизменными оставались только мои кудри медового цвета — все, что досталось от мамы. Я вспомнила про свою семью. Мне их ужасно не хватало. То, что отец публично назвал меня бастардом, разбило мне сердце. Но я не могла их забыть. Слишком уж я любила их. Слезы сами покатились из моих глаз.