Между "А" и "Б" - [33]

ОДИН В ЛЕСУ НЕ ВОИН

Вы просыпались рано утром в лесу? Правда, это здорово! Высунешь голову из палатки, и сразу начинается такое, чего ты никогда не видел и не увидел бы ни за что в жизни, если бы не пошел в поход.

Все еще спят. Когда я вылезаю из палатки, вдруг вскрикивает и подымается Мишка Зайцев. Он хватается за ногу — наверно, я наступил на его любимую мозоль. Я шепчу Мишке: "Тихо". Он таращит глаза. Я ему еще раз: "Тихо".

И Мишка, словно загипнотизированный, падает и засыпает.

Я шагаю по лесу. Сперва иду медленно. В лесу тихо. Сосны дремлют, березки посапывают. И вдруг я начинаю бежать, как будто кто-то меня подтолкнул в спину. Я несусь, как угорелый, перепрыгиваю через пеньки, подбегаю к одной сосне, карабкаюсь на нее, а потом сползаю и тут же мгновенно взлетаю на другую сосну.

Наконец, истратив все силы, я опрокидываюсь на траву и лежу несколько минут, раскинув руки, и гляжу на небо. И у меня такое чувство, будто я обнимаю весь мир, и что бы ни случилось сейчас, я все сделаю.

Я приподнимаюсь и вижу, как совсем рядом, в десятке шагов, вьется дымок.

"Может, охотники костер разожгли и зайца жарят, — думаю я. — Надо подойти посмотреть, — решаю я. — А то все идешь, идешь, а самое интересное пропускаешь".

Я выбегаю на полянку и ахаю — пожар! Лес горит!

Несколько секунд я стою, как телеграфный столб, и не знаю, что предпринять.

Потом бросаюсь на землю и начинаю рвать мох и бросать в огонь, топчу пламя кедами. Пожар не утихает.

"Надо прорыть канаву, чтобы огонь дальше не перекинулся, — думаю. — А чем рыть? Надо придумать. Не бежать же за ребятами. Обойдусь без них. Протрут глазки, а я им: "Я пожар потушил. Спас от гибели зеленого друга". Они оторопеют: "Где?" Могут не поверить. Тогда я им оставлю кусочек пожара, чтобы убедились".

И тут, не знаю почему, мои ноги сами поворачивают к палаткам. Назад я лечу еще быстрее. У меня в голове мелькает: "Сюда бы судью с секундомером, наверняка зарегистрировал бы новый мировой рекорд".

Конечно, ребята еще не проснулись.

Я расталкиваю Бориса Михайловича и кричу ему в ухо: "Пожар!", бужу взвизгивающих от страха девчонок, вытаскиваю за ноги из палаток мальчишек.

— Пожар! — кричу я. — Лес горит! За мной!

И, не остановившись ни на секунду, бегу туда, где пылает лес. Я не оборачиваюсь, но чувствую, что за мной несутся ребята. Меня нагоняет и бежит рядом Борис Михайлович. На ходу мы перебрасываемся с ним короткими фразами. Вот как приблизительно:

Борис Михайлович: Далеко еще?

Я: Скоро.

Борис Михайлович: Большой?

Я: Здоровый.

Борис Михайлович: Ты молодец.

Я: Ага!

Борис Михайлович: Ты — герой!

Я делаю вид, что не расслышал.

Я очень люблю огонь. Люблю, не отрываясь, смотреть, как трещат в печи поленья. А что может быть замечательнее, чем яркий, шумный костер!

Но тут огонь был страшной бедой, которую надо одолеть. И мы засучили рукава! Я не помню еще, чтобы у нас когда-нибудь так все получалось. Никто не отлынивал. Мишка Зайцев позабыл про свои мозоли и вовсю махал топориком, проделывая просеку, чтобы остановить огонь.

Борис Михайлович послал Витьку Мелюха и Толика Дашкевича за лесником. Вспомнил, что вчера мы проходили мимо лесничества.

Борис Михайлович однажды тушил где-то пожар и командовал нами быстро и решительно.

Когда на полянку прибежали запыхавшиеся дяденьки вместе с лесником, огонь еле тлел и чуть-чуть змеился.

Лесник радостно хлопал нас по плечам.

— Герои! — говорил он. — Молодцы! Юные ленинцы! Наша надежда!

Борис Михайлович выступил вперед и сказал:

— Я прошу вас особо отметить поступок Валерия Коробухина. Он первым заметил пожар и поднял тревогу.

— Где он? — шумно выдохнул лесник.

Он оглядывал нас, чумазых, подсмаленных, но очень счастливых. Леснику хотелось обнять нас всех, такое у него было радостное и взволнованное лицо.

Меня подтолкнул вожатый, и я сделал полшага к леснику.

— Спасибо тебе, товарищ Коробухин Валерий, хорошего батьки и матери сын, — сказал лесник и потряс мою руку.

Потом с той же поспешностью полез в сумку и вытащил книжку.

— Дарю тебе. Потрясающая книга. Сам недочитал — все времени нет.

Я взял книжку и посмотрел на обложку: "И один в поле воин".

Мы помогли леснику дотушить пожар и направились в палаточный лагерь.

Мишка Зайцев отхлопывал на животе веселый марш. Ему помогали кто как: один щелкал языком, другой подсвистывал.

Но Борис Михайлович охладил наш пыл.

— Теперь нам до Белого озера вовремя не добраться, — сказал вожатый, — обгонит нас 6 "А".

— А может, у них тоже попался пожар по дороге? — предположил я. — Леснику вон книги некогда читать — лес горит.

Борис Михайлович нахмурил лоб.

— Отдохнуть надо. Поесть надо.

— Да мы ни капельки не устали, — сказал Толька Дашкевич.

— А у меня мозоли не болят, — сказал Мишка Зайцев. — Смотрите. — И Мишка начал плясать и топать ногами. И правда, он улыбался. Но самое странное, что он был не в своих детских ботинках, а в чьих-то кедах.

— Это же мои кеды! — закричал Толька Дашкевич.

Они так торопились тушить пожар, что перепутали обувь. Толька натянул Мишкины ботинки, а Мишка Толькины кеды.

— Ладно, — сказал Толька. — Мне твои ботинки как раз.

— Тогда быстрее завтракать и вперед, — сказал Борис Михайлович. — Может, и обгоним наших противников.