Меж крутых бережков - [13]
Феня удивилась: что же заставило людей прийти к ней на помощь? Ведь она не просила их. Она только требовала от бригадира и председателя дать ей хотя бы двух плотников. А тут пришли все: и учитель, и доярки, и дед Матвей, и даже сам Нил Данилыч пожаловал. Всем им хотелось, конечно, после работы отдохнуть. Разве не устал за день каждый из них? Как ни говори — посевная…
Мужчины, перестлав часть пола, присели на доски, закурили. Иван Гаврилов окинул взглядом стены и свежевыструганные доски настила, порадовался. Кажется, маленькое дело сделали, стоит ли тешить сердце? А глаза говорят: нет, не маленькое!
Феня хотела уже мыть руки, как рядом послышалось:
— Ну как, готовишься к экзаменам?
Феня обернулась: перед нею стоял учитель.
— Готовлюсь, Иван Павлович, да вот с геометрией очень трудно.
— Прикрепим к тебе кого-нибудь.
— Спасибо.
…Закончив работу, люди ушли. В сарае стало светлей и теплей, и на душе полегчало. Феня испытывала неловкость за свои дурные мысли о бегстве из Микулина в город. Не в силах справиться с собой, она и дома ходила притихшая, ни с кем не разговаривала, даже Матрене не проронила ни слова — вся ушла в себя… В ней с этого вечера жили как бы две Фени, совсем непохожие друг на друга, враждующие. Правда, иногда они приходили к согласию, но ненадолго. И одна из них, по-прежнему не веря в приход весны на берега Оки, думала, что все для нее должно начаться не здесь и не сейчас. Огни большого далекого города, где асфальт был уже по-весеннему чист от снега, манили и манили ее.
Дни шли за днями. Иногда туманы, сгоняя последний снег, прятали солнце. Во дворе грязно. Фенин сарай будто на островке — кругом непролазные хляби. Феня проложила доски через лужи, по доскам можно без опаски ходить в красный уголок и на ферму. Перед входом в сарай — деревянная решетка и охапка еловых веток. С грязными ногами в телятник не войдешь — изволь очистить ноги, а затем окунуть подошвы в раствор извести — это для того, чтобы не занести инфекцию. Хозяйка строга — даже Александру Ивановичу сделала замечание, когда тот не очень-то старательно второпях обтер ноги.
Холодно и сыро на улице, зато в телятнике тепло и чисто. Своих питомцев Феня распределила в клетках по возрасту, и телята, почуяв друг в друге сверстников, стали дружелюбней. Самым маленьким Феня варит мучную кашу, добавляя белковых дрожжей, поит молоком. Напьются и давай играть, как детишки. Попробуй разберись в «телячьих нежностях»: Геркулес и Боцман лизались-лизались, нюхались-нюхались и вдруг ни с того ни с сего начали бодаться, лбы пробовать. Непостижимы законы дружбы!
А когда Феня с ветеринаром и тетей Матреной стали взвешивать телят, Что было! Геркулес все не хотел идти на весы, крутил головой, лягался — едва сообща втащили озорника.
Прошел месяц с тех пор, как Феня приняла молодняк. Нет больше в ее стаде скучных шершавых телят-замухрышек, доверчиво тянутся они к своей кормилице, и ей приятно видеть, как поблескивает, лоснится на их спинах шерстка.
— Ну что, Орел, как наши дела, как настроение? — спрашивает Феня у двухмесячного крутолобого бычка. — Хочешь на улицу? Подожди немного, будет посуше — поведу на прогулку. Вот и Резеда скучает по солнцу. Ух ты, глупышка, весь бок испачкала, и как это тебя угораздило, — выговаривает Феня пестренькой телочке, а затем берет щетку и начинает чистить. Виновница слегка пошатывается под ее рукой, а когда становится щекотно, подпрыгивает. — Вот, вот, поиграй, это на пользу, развивайся. А почему не пьешь овсяную болтушку? Не нравится, ишь ты, барыня…
Феня окидывает взглядом телят.
— А как Черчилль себя чувствует? — говорит она, посматривая на упитанного бычишку темно-коричневой масти. — Срастается твоя нога?
Несколько дней назад приходила в сарай комиссия по выбраковке — обмеривали, переписывали всех телят, счетовод из правления делал какие-то особые пометки в конторскую книгу. Насчет Черчилля покачал головой и поставил тощий хитроватый крючок.
У Фени защемило сердце от нехороших предчувствий.
— Что же с ним делать, списать, наверное, придется, — почесывая карандашом за ухом, процедил сквозь зубы неразговорчивый счетовод. — В расход — пока не сдох.
Около телят крутятся ребятишки, смотрят в большие испуганные Фенины глаза, спрашивают:
— Его зарежут?
Ничего не ответила она, только нахмурилась.
— Не дадим резать, не дадим! Мы ухаживать за ним будем! — закричали в один голос школьники.
С тех пор так и повелось: каждый день после занятий вваливаются в сарай шумной оравой — кто клетки мыть, кто подбелить стены, кто опилками пол посыпать, а Черчиллю каждый приносит в кармане по куску черного хлеба с солью. Вертится ребятня около ветеринара, подсматривает, как надо делать перевязку.
Но вот школьники ушли, и все в сарае притихло. Феня стоит над клеткой больного бычка, прислушивается к тяжелым вздохам. «Поспал бы…» — шепчет она. И бычок, будто понимая ее, утыкается мордой в солому, вытягивает шею, больная нога вздрагивает. Бессловесна скотина, а кого не растрогает. Видела Феня, как девчонки-шестиклассницы поглаживали Черчилля, приговаривая что-то, успокаивали, наверно. Вот какая ребятня эта! Феня взяла геометрию и решила, пока есть свободное время, поучить урок — теоремы одна другой труднее. Только села за книгу — в дверь стук.
Повести, составляющие эту книгу, связаны единым сюжетом. Они рассказывают о жизни, быте, отношениях людей, строящих порт на Камчатке. Здесь — люди старшего поколения, местные жители, и большая группа молодежи, приехавшей с материка. Все они искренне стремятся принести пользу строительству, но присущие им разные характеры ведут к противоречиям и столкновениям. Последние особенно остро проявляются во взаимоотношениях начальника порта Булатова, человека с властным характером, «хозяина», и молодой коммунистки, инженера-экономиста Галины Певчей, от имени которой ведется повествование.
Читателям хорошо известны романы Михаила Коршунова «Бульвар под ливнем», «Подростки», сборники его повестей и рассказов. Действие нового романа «Автограф» происходит в сегодняшней Москве. Одна из центральных проблем, которую ставит в своем произведении автор — место художника в современном обществе.
Владимира Войновича, как автора, не надо представлять. Кто не читал — сам виноват. А что такое сказки, знает каждый ребенок! Хотя эти сказки следует все-таки сначала прочитать: слишком не реальные, слишком грустные, слишком на смех.
Зафесов Геннадий Рамазанович родился в 1936 году в ауле Кошехабль Кошехабльского района Адыгейской автономной области. Окончил юридический факультет МГУ. Работал по специальности. Был на комсомольской работе. Учился в аспирантуре Института мировой экономики и международных отношений АН СССР. Кандидат экономических наук В 1965 году пришел в «Правду». С 1968 по 1976 год был собственным корреспондентом в Республике Куба и странах Центральной Америки. С 1978 по 1986 год — собственный корреспондент «Правды» в Италии.
Читателю широко известны романы и повести Евгения Пермяка «Сказка о сером волке», «Последние заморозки», «Горбатый медведь», «Царство Тихой Лутони», «Сольвинские мемории», «Яр-город». Действие нового романа Евгения Пермяка происходит в начале нашего века на Урале. Одним из главных героев этого повествования является молодой, предприимчивый фабрикант-миллионер Платон Акинфин. Одержимый идеями умиротворения классовых противоречий, он увлекает за собой сторонников и сподвижников, поверивших в «гармоническое сотрудничество» фабрикантов и рабочих. Предвосхищая своих далеких, вольных или невольных преемников — теоретиков «народного капитализма», так называемых «конвергенций» и других проповедей об идиллическом «единении» труда и капитала, Акинфин создает крупное, акционерное общество, символически названное им: «РАВНОВЕСИЕ». Ослепленный зыбкими удачами, Акинфин верит, что нм найден магический ключ, открывающий врата в безмятежное царство нерушимого содружества «добросердечных» поработителей и «осчастливленных» ими порабощенных… Об этом и повествуется в романе-сказе, романе-притче, аллегорически озаглавленном: «Очарование темноты».
Человек и современное промышленное производство — тема нового романа Е. Каплинской. Автор ставит перед своими героями наиболее острые проблемы нашего времени, которые они решают в соответствии с их мировоззрением, основанным на высоконравственной отношении к труду. Особую роль играет в романе образ Москвы, которая, постоянно меняясь, остается в сердцах старожилов символом добра, справедливости и трудолюбия.
Виктор Макарович Малыгин родился в 1910 году в деревне Выползово, Каргопольского района, Архангельской области, в семье крестьянина. На родине окончил семилетку, а в гор. Ульяновске — заводскую школу ФЗУ и работал слесарем. Здесь же в 1931 году вступил в члены КПСС. В 1931 году коллектив инструментального цеха завода выдвинул В. Малыгина на работу в заводскую многотиражку. В 1935 году В. Малыгин окончил Московский институт журналистики имени «Правды». После института работал в газетах «Советская молодежь» (г. Калинин), «Красное знамя» (г. Владивосток), «Комсомольская правда», «Рабочая Москва». С 1944 года В. Малыгин работает в «Правде» собственным корреспондентом: на Дальнем Востоке, на Кубани, в Венгрии, в Латвии; с 1954 гола — в Оренбургской области.