Меж крутых бережков - [11]
Феня бросилась на помощь, теленок бился и жалобно мычал. «Тяжелый какой — не поднимешь…» Выбежала из сарая, вся в глине, с перепуганным лицом, стала звать людей — никого… Да что же это такое!
— Александр Иванович, Александр Иванович!.. — закричала Феня, вбегая в небольшую комнату заведующего фермой. — Бычок ногу сломал! Скорее!.. — и тут же, хлопнув дверью, кинулась за теткой Матреной.
Когда она вернулась, Александр Иванович уже выпростал бычка, положил на солому.
— Ну и глупа же ты, Фенька, тебе не то что телят — пустой сарай доверить нельзя.
— Да разве я… — и Феня заплакала. — Я же не виновата, что пол такой!
— Не виновата? А кто же тогда виноват?
— Что за шум? — спросила Матрена, входя в сарай.
— Да вот эта… бычка сгубила.
— Ну, ну, потише, чего шуметь-то. Поди-ка, Александр, позови сюда быстрее ветеринара.
Саша вышел, а Матрена спросила у Фени:
— Как же так случилось-то?
— Мазала я стены, а телята прыгали, ну и доска провалилась…
Матрена, взглянув на сгнившую доску, покачала головой. Потом перевела взгляд на Феню:
— Хватит тебе нюни-то распускать, утрись, я сейчас приду.
Выйдя из сарая, она встретила Сашу и ветеринара.
— Бычок-то хороший, может, и выправится, — сказала Матрена.
— Выправится! — сердито сверкнул глазами Саша.
Матрена сверху вниз посмотрела на него и, как бы спохватившись, кивнула ветеринару:
— Вы идите, мы сейчас догоним вас.
Ветеринар открыл дверь сарая, а Саша с Матреной остановились у порога.
— Зря ты на девчонку накричал, Александр. Ни при чем тут она — пол-то гнилой, и без нее это могло случиться, в сарае раньше никогда не держали скотину, сено было, так что ты шуметь-то не шуми, а сходи-ка лучше найди плотника, и пусть он заделает щели в полу, а то и в другой раз такое может…
Тихий голос Матрены сразу успокоил Сашу, и он подумал: «Возможно, и зря я шумел?»
А Феня в это время сидела в углу сарая, и сердце ее полно было горечи. Откуда-то нахлынуло вдруг то трудное, казалось бы, неразрешимое, что исподволь, незаметно, изо дня в день накапливалось в душе. Никогда не предполагала Феня, что в жизни может встретиться столько нелегкого. Вот так же порой бывает: идешь ровной дорогой, и вдруг впереди — крутой, очень крутой сыпучий подъем, за ним рытвины, топи. И назад поздно возвращаться, и вперед не знаешь, как идти.
Феня мысленно окинула взглядом недавнее прошлое, стараясь найти тот незримый поворот, с которого началось все трудное.
Школа в Микулине… Кажется, как давно это было! Снежки, катания с ребятами на лыжах. Перед вечером, после занятий, она помогает матери по хозяйству, заглядывает на ферму, таскает солому, ездит к отцу в соседнее село, где он кому-то строит дом. В семье достаток, вбежишь с улицы — пахнет пирогами. Отец зарабатывал хорошо, иногда по вечерам приходил под хмельком, никто ему не перечил… Наденет очки, вынет из кармана газету или письмо и начинает читать вслух. Чтение писем, особенно теткиных, доставляло ему невыразимое наслаждение.
«А еще кланяюсь дорогой снохе, всем вашим деткам и тебе, братец Акимушка, — писала тетка Анна. — Я жива и здорова, того и вам желаю. Седни купила по дешевке три отреза, а через неделю обещают в скупке достать ковер».
«Понимаешь? Ковер! — внушительно тараща глаза поверх очков, обращается отец к матери. — Ясно?»
«Ясно, кормилец, ясно», — доносится от печки робкий, покорный голос. Где улестил, где страхом взял запьянцовская головушка — молчит мать, стоит, сложив на груди усталые руки. Чудачества отца привычны: одно и то же повторяется почти каждый вечер — сидит у самовара и вновь, в который уж раз, перечитывает вслух то же самое письмо и все опять спрашивает: «Ясно?»
Феня многое в отце тогда не понимала. Он казался ей добродушным и грубоватым чудаком — не больше, а таким людям многое прощается. И вдруг столкнулась с ним полтора года спустя, повзрослевшая, и впервые посмотрела на него совсем иным взглядом.
«Папа, неужели ты хотел мне зла? И зачем ты послал меня к тетке!»
Феня утерла кулаком глаза, вздохнула: «Чего я тут добьюсь? Тетя Матрена и Нил Данилыч в один голос говорят — отсюда начинается моя жизнь. А какая жизнь?»
Феня вспомнила Восьмое марта прошлого года, и слезы невольно скатились по ее щекам.
Представилось все, как было… Вот она проснулась в Людкиной постели, а рядом на столе — мимозы… Аромат веток напомнил Фене о деревне, о земле, а желтые цветочки так были похожи на цыплят, едва вылупившихся из скорлупы, что Феня невольно улыбнулась. Захотелось домой в село, в поле, такое милое, близкое сердцу… Сбылось — она тут, опять весна. Отчего же так трудно ей, отчего? Неужели надо бежать отсюда?
«Люди, люди… Хоть вы и добры и много хорошего делаете, а все же… Взять хотя бы Сашу. Что вышло из-за бычка? За что отругал? Сгоряча, может? И почему он не подумал, как трудно мне».
Феня взглянула на грязные, тяжелые сапоги и вновь вспомнила Москву. Как раз в это время девчата прибегали с работы и звали ее пить чай. Ох, и хорошо же было! На улице холодно, а ты сидишь, греешь руки о чашку, потом пригубишь — сверху плавает кружочек лимона, тонкий аромат по всей комнате. И мимозы…
Помнится, увидев на столе у девчат душистую ветку, она выскочила из дому и помчалась на площадь Революции купить таких же цветов. Ехала с пучком мимоз в трамвае и не могла сдержать улыбки, и люди, глядя ка нее, тоже улыбались: душистые цветы юга напоминали каждому о весне, о теплом щедром солнце, о радостях жизни, о надежде на новое счастье. И хотя окна трамвая были запушены инеем, на улице еще лежал снег, люди все равно чувствовали весну — с ней вошла в трамвай она, Феня.
Повести, составляющие эту книгу, связаны единым сюжетом. Они рассказывают о жизни, быте, отношениях людей, строящих порт на Камчатке. Здесь — люди старшего поколения, местные жители, и большая группа молодежи, приехавшей с материка. Все они искренне стремятся принести пользу строительству, но присущие им разные характеры ведут к противоречиям и столкновениям. Последние особенно остро проявляются во взаимоотношениях начальника порта Булатова, человека с властным характером, «хозяина», и молодой коммунистки, инженера-экономиста Галины Певчей, от имени которой ведется повествование.
Читателям хорошо известны романы Михаила Коршунова «Бульвар под ливнем», «Подростки», сборники его повестей и рассказов. Действие нового романа «Автограф» происходит в сегодняшней Москве. Одна из центральных проблем, которую ставит в своем произведении автор — место художника в современном обществе.
Владимира Войновича, как автора, не надо представлять. Кто не читал — сам виноват. А что такое сказки, знает каждый ребенок! Хотя эти сказки следует все-таки сначала прочитать: слишком не реальные, слишком грустные, слишком на смех.
Зафесов Геннадий Рамазанович родился в 1936 году в ауле Кошехабль Кошехабльского района Адыгейской автономной области. Окончил юридический факультет МГУ. Работал по специальности. Был на комсомольской работе. Учился в аспирантуре Института мировой экономики и международных отношений АН СССР. Кандидат экономических наук В 1965 году пришел в «Правду». С 1968 по 1976 год был собственным корреспондентом в Республике Куба и странах Центральной Америки. С 1978 по 1986 год — собственный корреспондент «Правды» в Италии.
Читателю широко известны романы и повести Евгения Пермяка «Сказка о сером волке», «Последние заморозки», «Горбатый медведь», «Царство Тихой Лутони», «Сольвинские мемории», «Яр-город». Действие нового романа Евгения Пермяка происходит в начале нашего века на Урале. Одним из главных героев этого повествования является молодой, предприимчивый фабрикант-миллионер Платон Акинфин. Одержимый идеями умиротворения классовых противоречий, он увлекает за собой сторонников и сподвижников, поверивших в «гармоническое сотрудничество» фабрикантов и рабочих. Предвосхищая своих далеких, вольных или невольных преемников — теоретиков «народного капитализма», так называемых «конвергенций» и других проповедей об идиллическом «единении» труда и капитала, Акинфин создает крупное, акционерное общество, символически названное им: «РАВНОВЕСИЕ». Ослепленный зыбкими удачами, Акинфин верит, что нм найден магический ключ, открывающий врата в безмятежное царство нерушимого содружества «добросердечных» поработителей и «осчастливленных» ими порабощенных… Об этом и повествуется в романе-сказе, романе-притче, аллегорически озаглавленном: «Очарование темноты».
Человек и современное промышленное производство — тема нового романа Е. Каплинской. Автор ставит перед своими героями наиболее острые проблемы нашего времени, которые они решают в соответствии с их мировоззрением, основанным на высоконравственной отношении к труду. Особую роль играет в романе образ Москвы, которая, постоянно меняясь, остается в сердцах старожилов символом добра, справедливости и трудолюбия.
Виктор Макарович Малыгин родился в 1910 году в деревне Выползово, Каргопольского района, Архангельской области, в семье крестьянина. На родине окончил семилетку, а в гор. Ульяновске — заводскую школу ФЗУ и работал слесарем. Здесь же в 1931 году вступил в члены КПСС. В 1931 году коллектив инструментального цеха завода выдвинул В. Малыгина на работу в заводскую многотиражку. В 1935 году В. Малыгин окончил Московский институт журналистики имени «Правды». После института работал в газетах «Советская молодежь» (г. Калинин), «Красное знамя» (г. Владивосток), «Комсомольская правда», «Рабочая Москва». С 1944 года В. Малыгин работает в «Правде» собственным корреспондентом: на Дальнем Востоке, на Кубани, в Венгрии, в Латвии; с 1954 гола — в Оренбургской области.