Меж двух миров - [81]

Ровно в 21:00 с Альхам-роуд свернул белый вэн, припарковался перед ними и погасил фары. Однако никто не шевельнулся, и автомобили так и стояли лицом друг к другу.

— Что делать будем? — спросила Жад.

— Я думаю, они не выйдут, пока не увидят ребенка. Их организация вне закона, так что они соблюдают меры предосторожности.

— Ну так что делать-то будем? — повторила Жад.

Бастьен обернулся и грустно посмотрел на нее:

— Ну что… Думаю, выйдем из машины и скажем им «до свидания».

Манон одну за другой надела на плечи Килани лямки черного рюкзака. Сперва она обняла его за талию, потом прижала ладони к его щекам и наконец не выдержала, обхватила его всего, как если бы хотела спрятать в своих объятиях. И потекли слезы.

Жад не смогла проявить большей сдержанности, но на этот раз Килани неловко вытер ее мокрые щеки.

— Я буду по тебе скучать, маленький ниндзя, — шепнула девочка.

В вэне напротив них открылись двери, и оттуда вышли женщина и мужчина за шестьдесят. Она, с уложенными венцом надо лбом седыми волосами, словно сошла с рекламы «Mamie confiture»[81], а он выглядел как учитель на пенсии со своей окаймлявшей лицо шкиперской бородкой и сползающими с носа очками. Не вызывающие ни страха, ни беспокойства. Бастьен взял ребенка за руку и направился к ним.

— Is this Kilani?[82] — тепло встретила их женщина.

Мужчина подошел, присел на корточки, чтобы быть вровень с мальчиком, и заговорил с ним по-арабски. Всего несколько слов, но их оказалось достаточно, чтобы Килани улыбнулся и кивнул, как если бы получил приятное известие. А затем указал пальцем на семью Миллер. Мужчина снова заговорил с ним по-арабски, но на этот раз мальчик явно был расстроен. Килани понял, что дальше он отправится без них.

— Для малыша есть тысяча евро… э-э-э-э… Thousand euros for the kid? — неуверенно сказал Бастьен и протянул женщине конверт.

— That won’t be just for him. It will be for all the children, — ответила она.

Жад перевела своему отсталому отцу:

— Она говорит, что это будет не только для Килани. Что деньги пойдут на всех детей ассоциации.

Бастьен взглянул на женщину, и ее ответ ему понравился.

— Скажи ей, что меня это устраивает.

Мужчина вручил ему визитную карточку с логотипом ассоциации «Санчайлд», номером стационарного телефона и адресом.

— Can we visit?[83] — спросил Бастьен.

— Whenever you want, sir.

— Когда пожелаете, — перевела Жад.

Учитель на пенсии наклонился к Килани и заверил его, что тот сможет увидеть всех, если захочет. Боковая дверь вэна открылась, и мальчонка забрался внутрь.

Манон и Жад крепко сжали губы, запрещая себе снова расплакаться. Килани в последний раз одарил их своей обезоруживающей улыбкой.

Пожилая чета собралась уже усесться в вэн, но Бастьен выхватил свой мобильник, включил вспышку и, даже не спросив разрешения, сфотографировал их. Парковка на мгновение осветилась, потом Бастьен обернулся к Жад, и по мере того, как он говорил, голос его становился все более и более властным.

— Скажи им, что мы приедем повидаться с ним. Скажи им, что я флик. Скажи им, что, если адрес фальшивый или номер телефона неверный, я их найду. Где бы они ни были, я их найду. Скажи им!

«Mamie confiture» доброжелательно смотрела на них…

— Нет необходимости, папа. Я думаю, она поняла, — шепнула Жад.

Потом, чтобы успокоить этого мужчину, который, хотя и сдерживал свои чувства, все-таки не мог скрыть их, старая дама положила ладонь на его руку.

И Миллеры, оставшиеся на обочине дороги, как будто их только что бросили, долго смотрели вслед удалявшемуся вэну.

Эпилог

Комиссариат Кале

Октябрь 2016 г.

Два месяца спустя

По окончании мандата правительство приняло решение о полной ликвидации «Джунглей». Слишком неудобное для перевыборов, ставшее слишком заметным пятно на карте страны.

Девять тысяч взрослых и тысячу детей требовалось переустроить, распылить между французскими департаментами, по мере возможности разбавить, чтобы почти перестать замечать их.

Десять тысяч человек, которых отдалили от их первоначальной цели, все той же — Англии.

Президент пообещал, что никто не останется в стороне, однако же, несмотря на вмешательство Центра приема мигрантов[84], вскоре переполненного, без средств и специального персонала, на французской территории то тут, то там образовывались «Мини-джунгли». А добрая тысяча мигрантов даже вернулась в Кале.

Параллельно объявлению о ликвидации лагеря и впервые за долгие годы в комиссариате Кале было открыто несколько новых постов, и этим утром бригада по борьбе с преступностью получила наконец нового сотрудника — рядового Фуэда Смадья. Недорогой костюмчик. Новый, чтобы произвести хорошее впечатление. Продукт северных предместий Парижа, сын иммигрантов во втором поколении, прибывший, чтобы стать фликом на севере страны.

После представления Дорсэ новичка проводили в кабинет охраны городского правопорядка, где его принял командир группы.

— Познакомься с членами своей бригады: Эрика Лорис и Рубен Корваль.

Коллеги приветливо махнули ему рукой.

— А я лейтенант. Не Бастьен, не Миллер, не мсье, просто лейтенант. Потом подумаем о более близком знакомстве.

Эрика весело подмигнула Корвалю в тот самый момент, когда Пассаро приоткрыл дверь в кабинет.